В этом мире еще осталось что-то хорошее и доброе

Все началось с одной-единственной фотографии, которую опубликовали в «Фейсбуке». На ней был изображен мужчина, купающий своего старого 19-летнего пса по кличке Шоп. Фотографию Джона Унджера с его собакой опубликовала фотограф Ханна Стоунхаус Хадсон, и она мигом разлетелась по всему Интернету.

Вскоре журналистам удалось узнать полную историю, найдя Джона и взяв у него интервью. 19-летний Шоп болен артритом. Чтобы хоть немного смягчить его страдания, каждый день Джон водит его на озеро Верхнее (Северная Америка). Джон берет пса на руки и заходит глубоко в воду.

Теплая вода позволяет собаке, наконец, расслабиться настолько, что боль утихает, и Шоп может даже спокойно подремать. До того, как попасть в приют, Шоп был бродячей собакой, которая, по словам работников, скорее всего, испытала на себе много насилия. Джон и его подруга долго искали себе подходящего пса и когда, наконец, увидели в клетке Шопа, то девушка сразу же сказала: «Это он».
Со своей подругой, на которой он хотел жениться, Джон расстался 10 лет назад и после впал в глубокую депрессию. «Я хотел бы быть честен с вами; меня бы точно уже не было в живых, если бы не этот пес. Однажды ночью я проснулся с мыслями о самоубийстве. Но со мной был Шоп, и я не знаю, как это объяснить… Он просто буквально отрезал меня от этих мыслей. Он сделал для меня так много, что то, что я помогаю облегчить ему его страдания на старости лет, это лишь то немногое, что я могу сделать в ответ».

«Когда люди видят это фото, они пишут, что очень рады, что в этом мире еще осталось что-то хорошее и доброе, – рассказывает фотограф Ханна Хадсон. – Две женщины, у которых умерли мужья от рака, сказали, что они никогда бы не подумали, что снова могут почувствовать любовь и доброту, пока не увидели это фото. Много людей в комментариях писали о том, как они потеряли своих собак и близких, о том, что они плачут при взгляде на фото».
Две недели назад ветеринар сказал Джону, что болезнь собаки прогрессирует и, возможно, было бы лучшим усыпить пса. Понимая, что вскоре может потерять лучшего друга, мужчина попросил знакомого фотографа заснять его и Шопа на память. Ханне удалось сделать замечательный кадр, когда пес расслабился на руках хозяина и уснул...
...Джон не знает, как отреагировала его бывшая на эти фото и историю, но он уже в курсе, что очень много женщин заинтересовались им самим – одиноким, привлекательным и добрым мужчиной. Причем сам Джон совсем не против найти себе новую подругу...
...Джон еще новичок в Интернете. Первый компьютер он купил себе лишь в феврале и еще не разобрался, что к чему, но уже пыт
ался зарегистрироваться на сайте знакомств. Без сомнения, после такой известности у него от желающих познакомиться отбою не будет. «Одна женщина оплатила лазерную терапию для ног Шопа, – рассказал Джон в интервью. – Она заплатила за полное лечение, но так и не назвала себя. Люди со всего света предлагают мне помощь. Никогда бы не поверил в это. После двух процедур Шопу уже лучше. Он может ходить быстрее и держит голову выше»...
...Ветеринар клиники, где лечится собака, тоже поражен тем, что множество анонимов сдают деньги на лечение. По его словам, Джон хороший парень и не особо богат, и он делал все возможное для своего пса. До конца Шопа все равно не вылечить. Он и так уже прожил больше, чем средняя собака, но эти деньги дадут возможность ему еще чуть-чуть отсрочить дату смерти и облегчить боль...

http://svavva.ru/monitoring-smi/obshhestvo/v-etom-mire-eshhe-ostalos-chto-to-xoroshee-i-dobroe.html

Бегство чекиста

Иосиф ТЕЛЬМАН, кандидат исторических наук

Начальник 59-го Посьетского погранотряда вздрогнул от резкого телефонного звонка. Подняв трубку, он услышал голос начальника Управления НКВД по Дальнему Востоку, комиссара государственной безопасности 3-го ранга Генриха Самойловича Люшкова, которому, по сути, в крае принадлежала вся власть.

— Мне надо встретиться на границе с очень важным агентом, который должен сообщить сведения государственной важности. Он приедет с сопредельной стороны. Через два часа буду у вас.
Прошло сравнительно немного времени, вот уже по тропе двигаются трое навстречу ценному агенту: сам Люшков и с ним два пограничника. Не доходя примерно километра до границы, остановились. Здесь сопровождающие будут ждать комиссара. Агент настолько ценный, что его никто не должен видеть — никто кроме самого Люшкова. Дальше он двинулся один. Шел дождь, сгустились сумерки и они поглотили шефа НКВД на Дальнем Востоке. Сверившись с картой, Люшков двинулся на запад. Через некоторое время он услышал окрик и навстречу ему выскочили солдаты пограничной охраны Маньчжоу-Го. Люшков поднял руки вверх. Через полчаса прибыл офицер с взводом солдат. Он обыскал Люшкова, отобрал два имевшихся у него пистолета и в окружении солдат отконвоировал в расположение штаба японской пограничной части.
Его долго ждали на советской стороне, но он не вернулся. Встреча с агентом — это был только повод, чтобы остаться одному и перебраться на другую сторону границы. Начальник заставы поднял тревогу. Застава была поднята по команде “В ружье!”. 100 пограничников прочесывали местность до утра. Более недели, до того как пришли вести из Японии, Люшков считался пропавшим без вести, предполагали, что его похитили и убили японцы.
Люшков был крупнейшим чином НКВД и наиболее информированным человеком, которому тогда удалось бежать из страны.
* * *
Из стенограммы допроса перебежчика Люшкова полковником Тэцудзиро Танака в разведотделе штаба японской Квантунской армии.
Вопрос: Вы решили бежать и получить здесь политическое убежище?
Ответ: Я почувствовал, что мне грозит опасность.
Вопрос: Какая именно опасность вам грозила?
Ответ: В конце мая я получил известие от близкого друга в НКВД, что Сталин приказал меня арестовать.
Вопрос: Чем вы вызвали гнев Сталина?
Ответ: Мне было поручено выявить недовольных чисткой в штабе Особой Дальневосточной армии, которой командует Блюхер. О положении в армии я должен был докладывать Сталину и Ежову. Но отыскать порочащие Блюхера факты я не смог и мне нечего было сообщить в Москву. Поэтому Сталин и Ежов решили, что я заодно с недовольными элементами. Они задумали вместе с Блюхером подвергнуть чистке и меня.
Вопрос: Расскажите о действиях НКВД на Дальнем Востоке.
Ответ: За время моей работы в Хабаровске с августа прошлого года и до сих пор арестованы за политические преступления 200 тысяч человек, семь тысяч расстреляны — это значительно меньше, чем в среднем по стране. Поэтому в Москве подумали, что я саботажник. Меня стали подозревать.
 
1 июля 1938 года в японских газетах появилось сообщение о бегстве Люшкова. Были помещены фотокопии его удостоверения начальника Управления НКВД по Дальневосточному краю, подписанное Ежовым, удостоверение депутата Верховного Совета СССР.
В последующие дни японские газеты опираясь на свидетельства Люшкова рассказывали подробно о кровавом терроре в СССР, о преступлениях сталинского режима. Так газета “Хакодате симбун” писала: “На Дальнем Востоке создана система лагерей для жертв террора, развязанного Сталиным внутри страны. По свидетельству Люшкова все показательные процессы, организованные после убийства Кирова, сфабрикованы от начала и до конца. Они готовились и проводились по личному указанию Сталина. В лагерях находится 4-5 миллиона человек. И это тот прогрессивный строй, который Сталин при помощи Коминтерна пытается навязать мировой цивилизации”.
Побег Люшкова вызвал растерянность в Кремле. Вопрос о нем обсуждался на заседании Политбюро и стал одним из поводов для смещения Ежова. Об этом свидетельствует заявление “железного наркома” в ЦК. Он писал Сталину: “Вина моя в том, что сомневаясь в политической честности таких людей, как бывший начальник УНКВД Дальневосточного края предатель Люшков... не принял должных мер и тем самым дал возможность Люшкову скрыться в Японии”.
В конце ноября 1938 года Ежов пишет новое заявление Сталину, в котором опять кается: “Решающим был момент бегства Люшкова. Я буквально сходил с ума. Вызвал Фриновского и предложил вместе докладывать Вам (Фриновский был первым заместителем Ежова). Один был не в силах. Я понимал, что у Вас должно создаться настороженное отношение к работе НКВД”.
* * *
Генрих Самойлович Люшков родился в Одессе в 1900 году в еврейской семье бедного портного. С 16 лет начал работать конторщиком. В 1917 году по примеру старшего брата примкнул к революционному движению. Вступил в Красную гвардию, затем в партию большевиков. Уже в 20 лет стал начальником политотдела стрелковой бригады. С июня 1920 года в органах ВЧК. Работал в Одесской ЧК, затем в окружных отделах в Тирасполе, Вознесенске и Первомайске.
В 24 года Люшков становится начальником Проскуровского окружного отдела ГПУ. Это был довольно высокий пост. Уже через год его переводят в Харьков, который был тогда столицей Украины. В ГПУ республики он начальник информационно-осведомительного отдела, а позже секретно-политического отдела. Получив под свой контроль всю агентурно-осведомительную сеть ГПУ Украины, Люшков развернул кипучую деятельность. Руководитель ГПУ Украины Балицкий писал в характеристике на Генриха Самойловича, направленной в Москву: “Люшков сыграл значительную роль в развороте и ликвидации дел “Украинского национального центра” и “Военной офицерской организации” Личные выезды тов. Люшкова в районы, руководство агентурой, результативные допросы ряда крупных фигурантов во многом способствовали ликвидации упомянутых организаций”.
В августе 1931 года Генриха Самойловича переводят в Москву в центральный аппарат ОГПУ. Здесь он длительное время был заместителем начальника секретно-политического отдела — важнейшего подразделения главной советской спецслужбы. Непосредственно участвовал во многих акциях проведенных ОГПУ, затем НКВД. Вел допросы и утвердил обвинительное заключение по сфабрикованному ОГПУ делу “Российской национальной партии”. В декабре 1934 года участвовал в расследовании убийства Кирова. Принимал участие в следствии по “Кремлевскому делу”, по делу “троцкистско-зиновьевского центра” и др. После прихода Ежова на пост наркома внутренних дел был одним из немногих уцелевших сотрудников Ягоды.
Репрессии 1937 года охватили всю страну, обрушились и на сотрудников НКВД. Только за 1937 год было казнено более трех тысяч оперативников НКВД. Среди исчезнувших в этой кровавой мясорубке были Молчанов, заместители Ягоды Агранов и Прокофьев, а также начальники всех управлений НКВД в Москве и провинции. Только одному человеку из числа руководителей НКВД удалось избежать такого конца. Благодаря дружеским отношениям с Ежовым Люшков продержался в своей должности до лета 1938 года.
Страницы: 1 2 3

От сепаратизма украинского к сепаратизму галицкому

Леонид Соколов

В последние годы часто можно слышать высказывания о том, что политики разделили Украину. Причем точно указывается, когда они это сделали – в 2004 году, во время президентской избирательной кампании. Достаточно вспомнить съезд в Северодонецке, некоторым участникам которого были предъявлены обвинения в сепаратизме.

Однако необходимо отметить, что, во-первых, еще за несколько лет до вышеупомянутых событий на востоке Украины, публичное обсуждение темы сепаратизма или автономизма имело место в западном регионе Украины.
И во-вторых, при множестве причин для, мягко говоря, неуважительного отношения к современным украинским политикам, приписывать им еще и ответственность за раздел Украины, это все-таки лишнее.
Различия во взглядах между населением западных с одной стороны, и центральных и восточных территорий современной Украины с другой, возникли задолго до того как все нынешние политики вообще появились на свет.
Во всяком случае, к началу ХХ века различия между Галицией и Надднепрянской Украиной уже проявлялись вполне отчетливо. И даже почти полувековое совместное пребывание этих территорий в составе Украинской ССР, где власти настойчиво стремились унифицировать образ мыслей всех граждан в духе единой идеологии, не смогло устранить этих различий, снова проявившихся сразу же после развала СССР.
Существующий раздел Украины, это исторически обусловленная реальность, с которой необходимо считаться.
Поскольку современные украинские историки стараются не привлекать внимание читателей к тем страницам истории, знакомство с которыми позволило бы понять причины появления этого раздела, публикуем написанную в 2002 году статью Л.Соколова.
Галичанский национализм
Когда в конце 1980-х – начале 90-х годов рушилась великая страна с тысячелетней историей, в последние семь десятилетий известная под названием СССР, среди ее регионов, в которых особенно проявились сепаратистские устремления, выделялась Западная Украина, а точнее Галичина (Львовская, Тернопольская и Ивано-Франковская области), вошедшая в состав СССР только в 1939 году. При этом галичане выступали не с узко региональных позиций, а претендовали на ведущую роль в масштабах всей Украины, считая себя единственными носителями подлинно украинского национального сознания, и представляли в своих мыслях будущую Украину не иначе как в виде “Великой Галичины”. Вся Украина, по их мнению, должна была безусловно согласиться с превосходством галичан, признать их руководящей и направляющей силой в деле построения Украинской державы, а также принять предлагаемый ими вариант украинской национальной идеи, основополагающим элементом которой являлась ненависть к “москалям” – русским, к русской культуре и русскому языку.
Многих жителей Украины, с наивной надеждой ожидавших улучшения своей жизни после обретения республикой “незалежности”, вскоре постигло жестокое разочарование, ибо, соблазненные лживыми посулами, они после распада единого союзного государства очутились в яме нищеты и бесправия.
Но и “национально-свидомые” галичане, для которых главным был не материальный, “колбасный” интерес, а идея, сформулированная в лозунге “Геть від Москви”, оказались недовольными новой украинской реальностью. Конечно, они готовы смириться с крахом промышленности, с массовой безработицей, с вымиранием населения, – все это можно расценивать как неизбежную плату за отделение от Москвы, ради чего сознательные галичане не должны останавливаться перед любыми жертвами. Но как смириться с тем чудовищным фактом, что Украина не желает становиться “Великой Галичиной”, не желает принять галицкий вариант национальной идеи, что на Украине по-прежнему звучит русский язык, что не где-нибудь, а во Львове, в этом очаге “украинской национальной свидомости” исполняют русские песни, открыто продают книги и газеты на русском языке?
И вот в Галичине, бывшей десять лет назад лидером в процессе отделения Украины от Союза, появились сторонники дальнейшего развития сепаратистской идеи, теперь уже в плане отделения от Украины ее западного региона в составе Галичины, Буковины, Волыни и Закарпатья, с сохранением здесь, естественно, главенствующей роли самой Галичины.
Еще в 2000 году в связи со 170-летием со дня рождения австрийского императора Франца Иосифа Габсбурга появился ряд публикаций, касающихся темы западноукраинского сепаратизма. Особой радикальностью выделялся проект депутата Черновицкого горсовета Олега Хавича, изложенный им в интервью политическому интернет-изданию Part.org.ua, предусматривавший создание Западно-Украинского королевства во главе с монархом из династии Габсбургов, ведь нынешний глава династии Отто фон Габсбург не отрекся от титула короля Галиции и Лодомерии (Владимирии, т.е. Волыни).
Автор, правда, не упомянул о том, согласовал ли он свои планы с самим Отто фон Габсбургом. Это позволило нам уже тогда обратить внимание на сходство данного проекта со старым анекдотом о бедном еврее, который собрался выдать свою дочь замуж за графа Потоцкого, все было решено, оставалась только одна мелочь – уговорить графа Потоцкого.
Поскольку со времени выступления О.Хавича миновало полтора года, а об отклике Отто фон Габсбурга на его предложение нет ни слуху, ни духу, можно допустить, что “графа Потоцкого” уговорить не удалось.
Проект О.Хавича не учитывал еще одну “мелочь” – принцип территориальной целостности Украины, но это уже вопрос внутренний, и при желании можно найти приемлемый способ его решения. Однако единомышленники О.Хавича пока предпочитают воздерживаться от заявлений о своем стремлении к независимости Западной Украины и говорят, как например, Дмитрий Кублицкий (Президент фонда “Европа XXI”) о «потребности оформления Западной Украины в, скажем так, чтобы не “попасть под статью”, регион с максимально возможной степенью автономизации». Для этого предлагается создать политическое движение или партию, которая не будет стремиться к общеукраинскому статусу, а будет действовать в границах Западной Украины.
«...Это движение (партия) главной целью своей деятельности могло бы провозгласить максимально высокую автономию (не забывайте о “статье”) региона Западной Украины через:
а) активное участие именно в местных выборах и получение большинства мест в местных органах власти;
б) проведение общих собраний на манер Галицкой Ассамблеи, но не сводя все к масштабам только Галичины;
в) провозглашение создания Парламента и Правительства Западной Украины с немедленным началом административно-территориальной реформы в регионе (упразднение советского раздела на области, федерализация и прочее);
г) предложение к Киеву относительно распределения полномочий (в идеале за Киевом должны остаться немногочисленные функции – обороны, внешней и миграционной политики (в определенной мере), право на часть собранных налогов и тому подобное».
Подчеркнем, что автор ограничивается только этими пунктами потому, что вынужден постоянно озираться на “статью”.
Столь же осторожен и Кость Бондаренко (руководитель Центра политических исследований “Нова хвиля”, редактор отдела украинской политики газеты “Поступ”), который считает, что «Западная Украина должна добиться статуса автономной республики в составе Украины», и говорит, что он не сепаратист, а автономист.
Хотя в своих крайних проявлениях проекты западноукраинских сепаратистов-автономистов не лишены элементов утопизма, а то и отдают явным анекдотизмом, мы далеки от того, чтобы сводить выдвигаемые ими идеи к уровню анекдота или, как делают некоторые их оппоненты, к провокации.
Не касаясь сейчас конкретных путей и форм реализации планов западноукраинских сепаратистов-автономистов надо признать, что в оценке исторически сложившейся ситуации они выступают куда большими реалистами, нежели сторонники идеи превращения всей Украины в “Великую Галичину” и прямо говорят о различиях между галичанами и надднепрянцами.
Галичанин надднепрянцу не брат
Прежде всего, это различия исторического характера. «Западная Украина преимущественно развивалась в составе австро-венгерской действительности, – указывает К.Бондаренко, – здесь особенно четко прослеживается мультикультурализм. В Галичине польско-украинско-немецко-еврейское сосуществование привело к созданию уникальной галицкой культуры. [...] Надднепрянщина не знала такого влияния западных (иногда неславянских) культур. Здесь более ощутимой была экспансия культуры российской [...] Следует также учесть, что обе части Украины развивались в различных политических условиях, и австрийская действительность укрепила в сознании западных украинцев совершенно иные ценности, нежели российская – в сознании надднепрянцев. [...] Психологи могут также указывать на различия в ментальности галичан и надднепрянцев. Экономисты укажут на различия в производственных приоритетах. Этнографы – на этнографические моменты, лингвисты – на языковые и так далее».
О.Хавич говорит: «В 40-е, 80–90-е годы большинство западноукраинцев были приверженцами мифа о том, что нам нужна “Великая Украина”. Но 10 лет построения независимого государства показывают, что 15 млн. людей с другой ментальностью оказываются под прессингом остальных 35 миллионов. Вопрос не в том, кто хуже, а кто лучше. А в том, что Западная Украина совершенно отлична по историческим, по ментальным характеристикам. Нет смысла тратить огромные средства на ассимиляцию Западной Украины, на украинизацию Восточной Украины, которая вынужденно будет насильственной». (Все вышеприведенные цитаты даны по материалам политического интернет-издания Part.org.ua)
В статье, опубликованной в газете “Поступ” в ноябре 2001 г. (№166), О.Хавич пишет: «Сегодня даже противники западноукраинской автономии (не говоря уже о независимости) вынуждены признать: впервые за многие годы у западных украинцев появились признаки выздоровления от “великоукраинских идей”. Группы интеллектуалов, которые пропагандируют западноукраинскую отдельность, появляются не только во Львове, но и в Тернополе, Станиславове (Ивано-Франковске), Черновцах, Ривном. [...] Фактически Западная Украина вышла на традиционный для центральноевропейских государств путь обретения независимости: идея – ее развитие интеллектуалами – писатели и журналисты, которые пропагандируют идею – общественное движение в ее поддержку – политическая сила, которая реализует идею. Когда появится это движение? Кто знает, возможно, уже на ближайших парламентских выборах мы увидим в бюллетене для голосования такую себе Западноукраинскую партию».
Однако, пока еще идея западноукраинского сепаратизма не овладела массами. К.Бондаренко отмечает: «На сегодняшний день идея создания отдельного западноукраинского государства является достоянием узкого круга лиц (помните Ленина? “Слишком узок был их круг, слишком далеки были они от народа”). Нынешние сепаратисты (у меня создается такое впечатление) не общаются с массами. У населения преимущественно нет понимания необходимости сепарации от общеукраинских процессов».
Следовательно, западноукраинским сепаратистам предстоит проделать большую работу, чтобы внушить населению мысль о необходимости такой сепарации.
И вот здесь крайне любопытно, какого рода аргументация будет ими пущена в ход. Вряд ли им удастся привлечь массы заявлениями о том, что «воплощение идеи соборности привело к полному игнорированию интересов западноукраинской элиты на общегосударственном уровне...».
Это было бы подобно тому, как если бы необходимость разрушения СССР мотивировали интересами Ельцина, Березовского, Чубайса, Кравчука, Суркиса, Лазаренко и т.п. Недаром, по словам К.Бондаренко, один из молодых львовских интеллектуалов высказался так: «Я не хочу жить в государстве Суркиса. Но я тем более не хочу жить в государстве Сенчука».
Для решения такой задачи как образование нового государства все-таки нужны более веские основания, чем интересы этой, с позволения сказать, “элиты”. Но у западноукраинских, а точнее, галицких сепаратистов нет надобности ломать голову над их поиском – достаточно просто повторить путь, пройденный в свое время сепаратистами украинскими. Галичанам здесь, как говорится, и карты в руки, ведь недаром австрийская Галиция была очагом, в котором взращивалась идея украинского сепаратизма, вызванная к жизни, чтобы разрушить общерусское единство.
Но если тогда требовалось доказать, что малороссы не являются русскими, а представляют собой отдельный народ – украинский, а поэтому должны отделиться от России, то теперь в свою очередь галицким сепаратистам надо доказать, что галичане не являются украинцами, а будучи отдельным народом (для которого, соответственно, надо подобрать отдельное название) имеют полное право на самоопределение, или в форме автономии, или же самостоятельного государства.
Чувствуется, что они это понимают, когда говорят об исторических, этнографических, языковых, ментальных отличиях галичан от надднепрянцев, но пока не решаются довести эту мысль до логического завершения, и открыто заявить о своей национальной отдельности от украинцев. А ведь такое отречение от идеи общеукраинского единства было бы вполне закономерным шагом для тех, кто уже отрекся от единства общерусского.
Напомним, что в досоветский период русскими называли всех восточных славян – великороссов, малороссов и белорусов. К середине XIX века термин “Украина” имел чисто географическое значение и относился к району Поднепровья; к западу от Украины располагались Волынь и Подолия; еще дальше, за австрийской границей лежали Галичина, Буковина и Угорская Русь (Закарпатье). Следовательно, название “украинцы” не было тогда обозначением национальности, а принадлежало только жителям определенной территории и имело такой же смысл, как например, “волыняне” или “подоляне”.
Страницы: 1 2 3 4

«Филоксения Авраама»: библейская святыня и догматический образ

Ульянов Олег Германович

Заведующий сектором церковной археологии Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени преподобного Андрея Рублева в публикуемой статье предлагает многостороннее рассмотрение иконографических изводов «филоксении Авраама». Автор не обходит вниманием типологию, принятую большинством исследователей, в трактовке изображения Святой Троицы, а также касается вопроса ее догматической оправданности.

Если сыновья твои будут сохранять завет Мой и откровения Мои,
которым Я научу их, то и их сыновья во веки будут сидеть на престоле твоем

(Пс. 131, 11 – Песнь восхождения паломников в Иерусалим)

Год достопамятного 150-летнего юбилея Русской Духовной Миссии в Иерусали­ме наряду с широким церковным торжеством был ознаменован долгожданным чудом. Промыслом Божиим Русской Православной Церкви наконец возвращена великая христианская святыня – Мамврийский Дуб и располагающийся близ него Троицкий монастырь в Хевроне. Примечательно, что начало долгому и тернистому пути воз­вращения этой святыни православным верующим было положено еще в 60-е годы прошлого столетия начальником Русской Миссии на Святой Земле архимандритом Антонином (Капустиным). Именно ему зимой 1868 года в результате тщательно про­думанной политики удалось приобрести в собственность Миссии участок земли с библейским древом, который со временем составил площадь в 72354,74 кв. м.¹
При покупке всего священного участка турецкая администрация наложила категорический запрет на строительство здесь церкви или монастыря. Тем не менее, в 1884 году, когда Мамврийскую святыню посетили Патриархи Никодим Иеру­салимский и Иоаким III Константинопольский в сопровождении архимандрита Антонина, два Патриарха преподали благословение: «На сем месте быть храму Божию. Да будет действенно сугубое патриаршее благословение»². Вслед за этим по всем приходам Русской Православной Церкви был организован сбор пожертвований на постройку возле Дуба православного храма. Благодаря собранным широкой право­славной общественностью средствам в 1907 году при начальнике Миссии архиманд­рите Леониде (Сенцове) началось строительство величественного трехпрестольного храма в честь Пресвятой Троицы, который был освящен в 1925 году Патриархом Дамианом в сослужении русского архиепископа Анастасия и греческого епископа Елевферопольского Анастасия³.
Появление у Мамврийского древа православной церкви было исполнено глубо­кого смысла: ведь именно на Руси с величайшим благоговением почитается как сам праздник Троицы, так и каждая связанная с ним принадлежность праздничного чина. Священное Писание, в особенности Ветхий Завет, содержит прямое свиде­тельство того, что для Бога и Его промысла о мире особую важность имеет место, где должно быть проявлено то или иное Божественное действие. Еще большей значимо­стью отмечена сакральная топография Богоявлений, одно из которых произошло около Хеврона, когда Аврааму явилась Пресвятая Троица в виде 3 странников:
И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер... Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него (Быт. 18, 1-2).
Расположение Мамре уточняется в Писании благодаря косвенному упомина­нию Махпелы: ...поле Ефроново, которое при Махпеле, против Мамре, поле и пещера... (Быт. 23, 17; см. также 25, 9; 49, 13). В большинстве случаев Мамре известно как самостоятельное название местности, хотя ветхозаветное предание подчас отожде­ствляет Мамре с Хевроном (Быт. 35, 27), ставшим сакральным и политическим цент­ром Иудеи: Мамре, что ныне Хеврон (Быт. 23, 19)⁴.
На этой земле, которую показал ему Господь как дар его потомству навеки, Ав­раам поселился после возвращения из Египта и поставил жертвенник Богу (Быт. 13, 15-18). Именно здесь, у Хеврона (в переводе – связь, соединение), проявляется во всей полноте дар ведения Авраама посредством закрепления его союза с Богом как завета. И исполнилось слово Писания: «веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в пра­ведность, и он наречен другом Божиим» (Иак. 2, 23).
Тема обретения утраченной падшим естеством связи с Богом получает свое раз­витие уже в трудах ранних отцов Церкви, начиная со святителя Климента Римского: «Авраам, названный другом, найден верным по своему послушанию словам Божиим»⁵. Квинтэссенция данной темы достигается преподобным Максимом Исповедником, который трактует religio как новое духовное рождение, которое «осуществил великий Авраам, и самого себя восстановив в логосе естества, и этот логос восстановив в самом себе, а поэтому возвращенный Богу и сам получивший обратно Бога»^6.
Знаменательно, что установление завета Бога с Авраамом, которому исполнилось 99 лет, сопровождалось изменением имени (Быт. 17, 5), что обусловлено изменением внутренней природы его носителя. Духовная эволюция Авраама, согласно Писанию, приходится на время его странствования из Халдеи через Харран в землю Ханаанскую. Такой маршрут в экзегетике александрийской традиции интерпретирован как путь ду­ховного восхождения от идолопоклонничества (Халдея, по Оригену) через колебания между «мнением» и «знанием» (Харран, по Филону) к «состоянию, свободному от вся­кого зла и неведения» (Ханаан, по преподобному Максиму Исповеднику)⁷.
Не случайно на момент своего поселения близ дубравы Мамре Авраам известен окружающим как «странник» (Быт. 14, 13). Данный термин приводится в масоретском тексте, где ` ibri («иври») соответствует аккадскому hapiru («изгой, странник»), применявшемуся для обозначения лиц, вышедших за пределы социума⁸. Новозавет­ная традиция прямо соотносит странничество с уподоблением Христу, сказавшему о Себе: был странником, и не приняли Меня (Мф. 25, 43). Вот почему значительная часть апостольских посланий изобилует поучениями о добродетели странноприимства: ревнуйте о странноприимстве (Рим. 12, 13), епископ должен быть... страннолюбив (1 Тим. 3, 2; Тит. 1, 8), будьте страннолюбивы друг ко другу без ропота (1 Пет. 4, 9).
В самом сознании членов раннехристианской общины всецело доминирует представление, что они не имеют постоянного пристанища в здешней жизни, а жи­вут в определенном месте лишь как «пришельцы» и «странники» (1 Пет. 2, 11). Об этом красноречиво свидетельствует надписание, которым святитель Климент Рим­ский снабдил свое Послание к Коринфянам: «Церковь Божия, живущая странницей в Риме»^9. Следует отметить, что добродетель странноприимства особенно способ­ствовала распространению христианства, как можно судить из письма императора Юлиана Отступника к верховному жрецу от 362/363 гг., где содержится призыв превзойти христиан в этой добродетели через расширение сети языческих странно­приимных домов в каждом городе¹⁰.
Между тем странничество со временем начинает осознаваться как определенная форма подвижничества, преимущественно у монашества, более того – как духовный подвиг ради постижения премудрости Божией. Со всей определенностью подобной трактовки придерживается уже преподобный Иоанн Лествичник, для которого образцом странника является Авраам: «Никто в такой мере не предавался стран­ничеству, как тот Великий, который услышал: изыди от земли твоея (Быт. 12, 1)... Господь много прославляет того, кто сделался странником по примеру сего Вели­кого»¹¹. Слово 3-е его знаменитой «Лествицы» целиком посвящено странничеству, которое характеризуется как «неведомая премудрость, необъявленное знание, путь к Божественному вожделению»¹². Столь же существенное значение странничества для духовного восхождения постулируется и преподобным Максимом Исповедником: «Посвящающий себя ведению живет пришельцем»¹³.
Таким образом, следует полагать, что Авраам через странничество обрел совер­шенное ведение и удостоился чести оказать гостеприимство Пресвятой Троице. Наиболее отчетливо постижение Авраамом высшего знания о Боге проявляется в его речи к своим гостям, когда Праотец обращается с поклоном лишь к одному из трех странников: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего (Быт. 18, 3). Как нами выше отмечено, благоволение Божие к Аврааму (установление завета и перемена имени на более значимое) предварило Мамврийское Богоявление, поэтому трапезу Авраама правомерно рассматривать как ответ­ный жест благодарения.
В Послании к Римлянам апостола Павла, установившего соответствие между Авраамом и Христом, сделан особый акцент на моменте наделения Праотца даром ведения: Аврааму вера вменилась в праведность. Когда вменилась?.. Не по обрезании, а до обрезания (Рим. 4, 9-10). Лишь став праведником по вере, Авраам смог принять в гости Святую Троицу, что подчас игнорируется в библейских изданиях, где упомя­нутое место из Писания (Быт. 18, 3) приводится в качестве параллели известным строкам из Послания апостола Павла к Евреям: Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная(здесь и далее – подчеркивания мои. – О. У.), оказали гостеприимство Ангелам (Евр. 13, 2).
В связи с этим необходимо отметить, что апостол Павел, по данной ему премуд­рости (2 Пет. 3,15), знает на собственном примере, как через него действует Дух, от­сюда его уверенность в силе своих проповедей, нередко приводящих его слушателей к единому мнению, что боги в образе человеческом сошли к нам (Деян. 14, 11)¹⁴. Более того, обнаруживая перед аудиторией свой дар ведения, он призывает верующих приобщиться к обладанию Духом, освободившись от всего, что связано с бытием во плоти: Итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсю­ду покаяться (Деян. 17, 30). Речь апостола Павла в афинском ареопаге у алтаря, посвященного «неведомым богам», целиком подчинена теме ведения Бога¹⁵, поэто­му апостол Павел никак не мог подразумевать Авраама, говоря о неведении в госте­приимстве Ангелам.
Согласно толкованию преподобного Максима Исповедника, «Бог, являясь Аврааму, достигшему совершенного ведения, вразумил его... что слово о Единице включает в себя сверхсущее слово о Троице, – вот почему (Бог) явился Аврааму как три мужа, а глаголил как один»¹⁶. Ведение Авраама в том, кем на самом деле являют­ся его гости, особенно заметно тогда, когда он сам стоял подле них под деревом. И они ели (Быт. 18, 8). Дело в том, что в еврейском словоупотреблении выражение «стоять перед» имело значение «служить», чем было продиктовано, например, так называемое «исправление писцов» в масоретском тексте – «Авраам все еще стоял перед Яхве» (Быт. 18, 22) вместо исходного «Яхве все еще стоял перед Авраамом».
Именно благодаря тому обстоятельству, что Аврааму ведомы три странника, он и получает за трапезой обетование одного из них: Я опять буду у тебя в это же время (Быт. 18, 10). Тем самым трапеза благодарения, которую устраивает Авраам, приоб­ретает также мессианский характер.
Очевидно, библейская трапеза Авраама послужила прообразом иудейских куль­товых трапез, судя по устойчивой традиции позднего иудейства. В контексте нашей темы важно, что такие трапезы устраиваются при наличии не менее трех человек за столом, при этом часть хлеба остается нетронутой до окончания трапезы в знак при­сутствия Бога¹⁷. В первохристианской общине трапеза благодарения, являвшаяся единственным богослужебным праздником древнейших времен, превратилась в та­инственное предпразднование мессианской трапезы, на что указывает арамейский возглас «маранафа!» («гряди, Господи!») в конце последнего праздничного благода­рения, как это отражено в «Учении двенадцати апостолов» (Дидахе Х:6), датируемом 60-ми – 80-ми годами I века¹⁸.
Разумеется, на такой трапезе новым смыслом исполнялось каждое действие, так что традиционное благодарение над хлебом превратилось в моление о грядущем Царстве Божием в строгом соответствии четвертому прошению молитвы Господней – о хлебе насущном (будущей пище праведников)¹⁹. Это находит свое яркое выражение в одном из важнейших священнодействий, восходящих к апостольской традиции (Литургии апостола Иакова, апостола Петра и др.), которое связано с возношением Божественного хлеба при возгласе Святая святым. В сочинении святого Дионисия Ареопагита «О церковной иерархии» (III. 3,12) содержится наиболее раннее описание такого обряда: «Священноначальник, воспев священные Богодействия, священнодей­ствует Божественные Таинства, и оные освятив, выносит пред зрение и их показует», причем данный текст сопровождает схолия: «…возношение и возвышение Евлогии, (сиречь) Божественного хлеба... яко (суть) во оставление грехов и в жизнь вечную»²⁰.
Со временем из этого обряда складывается знаменитый чин о панагии, перво­начально известный как чин «возвышения укрухов (хлеба)». Своим названием чин обязан исключительно упоминанию имени «Всесвятыя Троицы» при поднятии ос­вященного хлеба, что прямо указывает на трапезу Авраама как его ветхозаветный прообраз. Именно этим вызвано распространение изображений «филоксении Авра­ама» на створках специальных сосудов-панагиаров для совершения данного чина²¹. Лишь по мере усиления Богородичного почитания (появление тропаря Бысть чрево Твое святая трапеза) прошение к «Всесвятой Богородице», которое еще в Студий­ском Уставе предписано только на вечерней трапезе вместо «Велико имя», присое­диняется при возношении святого хлеба вслед за поминанием «Всесвятой Троицы», знаменуя таким образом сложившийся чин о панагии, известный по славянским ру­кописям Иерусалимского Типикона XIV–XV веков²².
Самым ранним названием праздника трапезы является ее обозначение у апостола Павла как трапезы во имя Господне (1 Кор. 11, 20), с чем связан и отмечен­ный выше благодарственный возглас Гряди, Господи!Такое название непременно подразумевает торжественное поминание страстей Христовых: Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет (1 Кор. 11, 26). Поминальный характер трапез первохристианской общины не мог не отразиться в практике совершения Евхаристии над мощами святых мучеников. Как свидетельствует надпись на обнаруженной в 1551 году гробнице святителя Ипполита Римского, атрибутируемая совре­меннику блаженного Иеронима, «одна и та же Св. Трапеза дает та­инственную пищу и покрывает ос­танки мученика: она охраняет свя­тые мощи до пришествия Судии верховного»23.
Страницы: 1 2 3 4

Арабское евангелие детства Спасителя

Впервые «Арабское евангелие детства» (оригинальный текст с латинским переводом) было опубликовано кембриджским профессором Генрихом Сайком в 1697 г. на основе арабской рукописи, приобретенной незадолго перед тем в Лионе¹. Этот манускрипт вскоре был утерян и никаких сведений о его возрасте и происхождении не сохранилось, однако аналогичный арабский текст позднее удалось обнаружить в книгохранилищах Флоренции (целиком), Рима и Парижа — во фрагментах.

На протяжении XVIII — первой трети XIX вв. латинский перевод Г. Сайка многократно переиздавался в Англии и Германии в составе различных антологий новозаветных апокрифов². В 1832 г. Дж. Тило вновь опубликовал (по изданию Г. Сайка) утраченный арабский текст,сопроводив его исправленным латинским переводом³, а спустя двадцать лет К. Тишендорф совместно с известным арабистом Г. Флейшером предпринял тщательную сверку латинской и арабской версий. Выявленные в результате ее разночтения (которых оказалось довольно много) он оговорил в подстрочнике своего издания апокрифических евангелий, ставшего впоследствии классическим⁴. На его основе сделаны все известные нам переводы этого памятника на современные языки, в том числе и для антологий, появившихся в самые последние годы⁵.

Русский перевод «Арабского евангелия детства», впервые опубликованный в 1914 г.,⁶ был выполнен В. В. Гей-маном по латинской версии Тило и повторял все ее неточности, исправленные за шестьдесят лет до этого Флейш-нером и Тишендорфом. Хотя отдельные главы переведены В. В. Гейманом безукоризненно, в целом его работа грешит большим количеством труднообъяснимых несоответствий латинскому тексту и, по справедливому замечанию Б. Г. Деревенского, порой «затушевывает» колоритные обороты оригинала блеклыми фразами, не имеющими ничего общего ни с латинской, ни с арабской версиями.⁷ Нередки в нем и явные ошибки, приводящие к серьезному искажению или даже утрате смысла. Например, в главе 4-й фразу «ибо славили и величали рождество Христово небесные уста и земные», одинаково передаваемую всеми латинскими версиями как «quoniam ora et coelestia et terrestria glorificabant et magnificabant...», В. В. Гейман почему-то перевел: «где властители небесные и земные воздавали славу и хвалу...» Речь между тем идет о продрогших и нищих пастухах.
Во вступительной статье к современному переизданию геймановского перевода говорится о сверке с арабским оригиналом⁸, но при этом, к сожалению, не уточняется, что именно, когда и кем сверялось. Никак не обозначены и результаты этой сверки. Нужно думать, они едва ли исчерпываются транслитерацией с арабского на русский нескольких имен и топонимов.
Как ни странно, прямых переводов «Арабского евангелия» на европейские языки до сих пор не существует. Хочется, однако, надеяться, что в обозримом будущем мы получим русский перевод этого памятника, сделанный непосредственно с языка его оригинала. Для тех, кого может заинтересовать такая работа и кому она по силам, предоставляем информацию об изданиях арабского текста: 1. Giles J. A. Codex Apocryphus Novi Testamenti: The Uncanonical Gospels and Other Writings. London, 1852. V. I. P. 12-32; 2. Studia Orientalia Christiana Collectanea. V. 7 (1962). P. 103-114.
Древнейший арабский манускрипт, содержащий это евангелие, хранится в Лаврентиевской библиотеке во Флоренции и до сих пор не опубликован. Он состоит из сорока семи листов и имеет в конце приписку (выполненную той же рукой, что и основной текст), из которой явствует, что копия с «Книги детства Господа нашего Иисуса Христа» была снята неким верным и смиренньшрабом Господним Исааком (Isaac, ben Abi alpharagii, ben Isaac, ben Presbyteri), а работа над ней была завершена в четырнадцатый день месяца сциабата 1610 года Александровой эры (февраль 1299 г.). Манускрипт украшен большим количеством миниатюр, которые иллюстрируют² практически все эпизоды «Арабского евангелия детства». Часть из них была опубликована Е. К. Рединым в VII т. Записок Императорского Русского Археологического общества' и воспроизводится в нашей книге.
Публикуемый ниже перевод выполнен по изданию: Evangelia Apocrypha. Ed. С. Tischendorf. Lipsiae, 1853. P. 171 -202. Названия глав в арабском оригинале и латинских версиях отсутствуют, поэтому мы заключаем их в квадратные скобки.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7

Православный календарь 7 сентября (25 августа ст. ст.)

В этот день:
Русская Православная Церковь отмечает память святых:
Святой Апостол Тит от 70-ти, еп. Критского (I).
Перенесение честных мощей Апостола Варфоломея (VI).
Память святых исповедников Христовых, пострадавших в Едессе от ариан
Священномученика Владимира пресвитера (1938).
Память святого Мины, патриарха Константинопольского(552).
Новосщмч. прот. Владимира Мощанского (1938).

Храни вас Господь, Матерь Божия и все святые, их же память мы сегодня отмечаем!
Молитвы:
Тропарь апостолов Варфоломея и Тита глас 3
Апостоли святии,/ молите Милостиваго Бога,/ да прегрешений оставление// подаст душам нашим.
Кондак апостола Варфоломея глас 4
Явился еси велие солнце Церкви,/ учений сиянием/ и чудесы страшными/ просвещая поющия тя, Варфоломее,// Господень апостоле.
Кондак апостола Тита глас 2
Павлов явився собеседник, апостоле,/ с ним нам слово предвозвестил еси Божественныя благодати,/ тайноглагольниче Тите приснопамятне./ Сего ради вопием ти:// не престай моляся о всех нас.
Pages: 1 2 3

Над чем смеялся Гоголь. О духовном смысле комедии «Ревизор»

Владимир Воропаев

Будьте же исполнители слова, а не слышатели только, обманывающие самих себя. Ибо, кто слушает слово и не исполняет, тот подобен человеку, рассматривающему природные черты лица своего в зеркале: он посмотрел на себя, отошел и тотчас забыл, каков он.
Иак. 1,22-24
У меня болит сердце, когда я вижу, как заблуждаются люди. Толкуют о добродетели, о Боге, а между тем не делают ничего.
Из письма Н. В. Гоголя к матери. 1833
«Ревизор» — лучшая русская комедия. И в чтении, и в постановке на сцене она всегда интересна. Поэтому вообще трудно говорить о каком бы то ни было провале «Ревизора». Но, с другой стороны, трудно и создать настоящий гоголевский спектакль, заставить сидящих в зале смеяться горьким гоголевским смехом. Как правило, от актера или зрителя ускользает что-то фундаментальное, глубинное, на чем зиждется весь смысл пьесы.

Премьера комедии, состоявшаяся 19 апреля 1836 года на сцене Александрийского театра в Петербурге, по свидетельству современников, имела колоссальный успех. Городничего играл Иван Сосницкий, Хлестакова — Николай Дюр, лучшие актеры того времени. «...Общее внимание зрителей, рукоплескания, задушевный и единогласный хохот, вызов автора... — вспоминал князь Петр Андреевич Вяземский, — ни в чем не было недостатка».
В то же время даже самые горячие поклонники Гоголя не вполне поняли смысл и значение комедии; большинство публики восприняло ее как фарс.
Многие видели в пьесе карикатуру на российское чиновничество, а в ее авторе — бунтовщика. По словам Сергея Тимофеевича Аксакова, были люди, которые возненавидели Гоголя с самого появления «Ревизора». Так, граф Федор Иванович Толстой (по прозванию Американец) говорил при многолюдном собрании, что Гоголь — «враг России и что его следует в кандалах отправить в Сибирь». Цензор Александр Васильевич Никитенко записал в своем дневнике 28 апреля 1836 года: «Комедия Гоголя „Ревизор“ наделала много шуму. <...> Многие полагают, что правительство напрасно одобряет эту пьесу, в которой оно так жестоко порицается».
Между тем достоверно известно, что комедия была дозволена к постановке на сцене (а, следовательно, и к печати) вследствие высочайшего разрешения. Император Николай Павлович прочел комедию в рукописи и одобрил; по другой версии, «Ревизор» был прочитан царю во дворце. 29 апреля 1836 года Гоголь писал известному актеру Михаилу Семеновичу Щепкину: «Если бы не высокое заступничество Государя, пьеса моя не была бы ни за что на сцене, и уже находились люди, хлопотавшие о запрещении ее». Государь император не только сам был на премьере, но велел и министрам смотреть «Ревизора». Во время представления он хлопал и много смеялся, а, выходя из ложи, сказал: «Ну, пьеска! Всем досталось, а мне — более всех!»
Гоголь надеялся встретить поддержку царя и не ошибся. Вскоре после постановки комедии он отвечал в «Театральном разъезде» своим недоброжелателям: «Великодушное правительство глубже вас прозрело высоким разумом цель писавшего».
Разительным контрастом, казалось бы, несомненному успеху пьесы звучит горькое признание Гоголя: «...Ревизор» сыгран — и у меня на душе так смутно, так странно... Я ожидал, я знал наперед, как пойдет дело, и при всем том чувство грустное и досадно-тягостное облекло меня. Мое же создание мне показалось противно, дико и как будто вовсе не мое" («Отрывок из письма, писанного автором вскоре после первого представления „Ревизора“ к одному литератору»).
Гоголь был, кажется, единственным, кто воспринял первую постановку «Ревизора» как провал. В чем здесь дело, что не удовлетворило его? Отчасти несоответствие старых водевильных приемов в оформлении спектакля совершенно новому духу пьесы, не укладывавшейся в рамки обычной комедии. Гоголь настойчиво предупреждает: «Больше всего надобно опасаться, чтобы не впасть в карикатуру. Ничего не должно быть преувеличенного или тривиального даже в последних ролях» ("Предуведомление для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора»).
Почему же, спросим еще раз, Гоголь остался недоволен премьерой? Главная причина заключалась даже не в фарсовом характере спектакля — стремлении рассмешить публику, — а в том, что при карикатурной манере игры сидящие в зале воспринимали происходящее на сцене без применения к себе, так как персонажи были утрированно смешны. Между тем замысел Гоголя был рассчитан как раз на противоположное восприятие: вовлечь зрителя в спектакль, дать почувствовать, что город, обозначенный в комедии, существует не где-то, но в той или иной мере в любом месте России, а страсти и пороки чиновников есть в душе каждого из нас. Гоголь обращается ко всем и каждому. В этом и заключено громадное общественное значение «Ревизора». В этом и смысл знаменитой реплики Городничего: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!» — обращенной к залу (именно к залу, так как на сцене в это время никто не смеется). На это указывает и эпиграф: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». В своеобразных театрализованных комментариях к пьесе — «Театральный разъезд» и «Развязка «Ревизора»», — где зрители и актеры обсуждают комедию, Гоголь как бы стремится разрушить стену, разделяющую сцену и зрительный зал.
Относительно эпиграфа, появившегося позднее, в издании 1842 года, скажем, что эта народная пословица разумеет под зеркалом Евангелие, о чем современники Гоголя, духовно принадлежавшие к Православной Церкви, прекрасно знали и даже могли бы подкрепить понимание этой пословицы, например, знаменитой басней Крылова «Зеркало и Обезьяна».
Епископ Варнава (Беляев) в своем капитальном труде «Основы искусства святости» (1920-е годы) связывает смысл этой басни с нападками на Евангелие, и именно такой (помимо других) был у Крылова смысл. Духовное представление о Евангелии как о зеркале давно и прочно существует в православном сознании. Так, например, святитель Тихон Задонский — один из любимых писателей Гоголя, сочинения которого он перечитывал неоднократно, — говорит: «Христианине! что сынам века сего зеркало, тое да будет нам Евангелие и непорочное житие Христово. Они посматривают в зеркала, и исправляют тело свое и пороки на лице очищают. <...> Предложим убо и мы пред душевными нашими очами чистое сие зеркало и посмотрим в тое: сообразно ли наше житие житию Христову?»
Святой праведный Иоанн Кронштадтский в дневниках, изданных под названием «Моя жизнь во Христе», замечает «нечитающим Евангелия»: «Чисты ли вы, святы ли и совершенны, не читая Евангелия, и вам не надо смотреть в это зерцало? Или вы очень безобразны душевно и боитесь вашего безобразия?..»
В выписках Гоголя из святых отцов и учителей Церкви находим запись: «Те, которые хотят очистить и убелить лице свое, обыкновенно смотрятся в зеркало. Христианин! Твое зеркало суть Господни заповеди; если положишь их пред собою и будешь смотреться в них пристально, то оно откроют тебе все пятна, всю черноту, все безобразие души твоей».
Примечательно, что и в своих письмах Гоголь обращался к этому образу. Так, 20 декабря (н.ст.) 1844 года он писал Михаилу Петровичу Погодину из Франкфурта: «...держи всегда у себя на столе книгу, которая бы тебе служила духовным зеркалом»; а спустя неделю — Александре Осиповне Смирновой: «Взгляните также на самих себя. Имейте для этого на столе духовное зеркало, то есть какую-нибудь книгу, в которую может смотреть ваша душа...»
Как известно, христианин будет судим по Евангельскому закону. В «Развязке «Ревизора»» Гоголь вкладывает в уста Первому комическому актеру мысль, что в день Страшного Суда все мы окажемся с «кривыми рожами»: "...взглянем хоть сколько-нибудь на себя глазами Того, Кто позовет на очную ставку всех людей, перед Которым и наилучшие из нас, не позабудьте этого, потупят от стыда в землю глаза свои, да и посмотрим, достанет ли у кого-нибудь из нас тогда духу спросить: «Да разве у меня рожа крива?»^"1.
Известно, что Гоголь никогда не расставался с Евангелием. «Выше того не выдумать, что уже есть в Евангелии, — говорил он. — Сколько раз уже отшатывалось от него человечество и сколько раз обращалось».
Невозможно, конечно, создать какое-то иное «зеркало», подобное Евангелию. Но как всякий христианин обязан жить по Евангельским заповедям, подражая Христу (по мере своих человеческих сил), так и Гоголь-драматург по мере своего таланта устраивает на сцене свое зеркало. Крыловской Обезьяной мог бы оказаться любой из зрителей. Однако получилось так, что этот зритель увидел «кумушек... пять-шесть», но никак не себя. О том же позднее говорил Гоголь в обращении к читателям в «Мертвых душах»: «Вы посмеетесь даже от души над Чичиковым, может быть, даже похвалите автора. <...> И вы прибавите: „А ведь должно согласиться, престранные и пресмешные бывают люди в некоторых провинциях, да и подлецы притом немалые!“ А кто из вас, полный христианского смирения, <...> углубит вовнутрь собственной души сей тяжкий запрос: „А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?“ Да, как бы не так!»
Реплика Городничего, появившаяся, как и эпиграф, в 1842 году, также имеет свою параллель в «Мертвых душах». В десятой главе, размышляя об ошибках и заблуждениях всего человечества, автор замечает: «Видит теперь все ясно текущее поколение, дивится заблужденьям, смеется над неразумием своих предков, не зря, что <...> отовсюду устремлен пронзительный перст на него же, на текущее поколение; но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потомки».
В «Ревизоре» Гоголь заставил современников смеяться над тем, к чему они привыкли, и что перестали замечать. Но самое главное, они привыкли к беспечности в духовной жизни. Зрители смеются над героями, которые погибают именно духовно. Обратимся к примерам из пьесы, которые показывают такую гибель.
Городничий искренне считает, что «нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так Самим Богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят». На что Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин возражает: «Что же вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам — рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело».
Судья уверен, что взятки борзыми щенками и за взятки считать нельзя, «а вот, например, если у кого-нибудь шуба стоит пятьсот рублей, да супруге шаль...» Тут Городничий, поняв намек, парирует: «Зато вы в Бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви. А вы... О, я знаю вас: вы если начнете говорить о сотворении мира, просто волосы дыбом поднимаются». На что Аммос Федорович отвечает: «Да ведь сам собою дошел, собственным умом».
Гоголь — лучший комментатор своих произведений. В «Предуведомлении...» он замечает о Судье: «Он даже не охотник творить неправду, но велика страсть ко псовой охоте. <...> Он занят собой и умом своим, и безбожник только потому, что на этом поприще есть простор ему выказать себя».
Страницы: 1 2