Миссионерство: 5 янв. 2012 г.

четверг, 5 января 2012 г.

День Рождества Христова установлен в честь рождения в Вифлееме Богородицей Божественного Младенца Иисуса Христа и с IV в. отмечается церковью 25 декабря (по новому стилю – 7 января). С того же времени это событие получает свое воплощение в изобразительном искусстве.

Один из основных мотивов икон Рождества – приветствие явления Христа в мир и поклонение Богу как Царю и Судие. Весь миp: ангельский сонм, волхвы с дарами, пастухи и даже Вифлеемская звезда поклоняются Богомладенцу.

В основу изобразительного сюжета легли рассказы евангелистов Матфея и Луки и апокрифические книги, в первую очередь Псевдо-Матфей и Протоевангелие Иакова, где приведены все подробности, отраженные в иконах. Так называемая ковровая композиция иконы изображает на одном уровне события, произошедшие в разных местах и в разное время, так что мы видим их одновременно. Согласно апокрифическому Псевдо-Матфею, животные поклонились Христу в яслях на третий день по Рождеству, а волхвы, дошли до Иерусалима и Вифлеема лишь через два года. Это не мешает изображать волхвов в сцене Рождества рядом с вертепом и яслями. Акценты расставляются с помощью цвета и расположения частей изображения.

Сюжет Рождества, один из первых «исторических», а не только символико-аллегорических сюжетов, довольно часто появляется, например, в римских катакомбах (в катакомбе св. Себастьяна IV-V в. изображены вол и осел, склонившиеся над яслями с Богомладенцем). Раннехристианская иконографическая схема сюжета Рождества с некоторыми вариациями сохранилась по сей день. Со временем византийское искусство выработало стойкий канонический образец, в котором соединены все эпизоды предания и который послужил образцом для композиционного построения Рождества Богоматери и Рождества Иоанна Предтечи.

Русская иконография Рождества получила свое начало в Византии. Самые древние русские изображения, непременно присутствующие в праздничном ряду иконостаса, следуют византийскому канону. Позже стала бытовать неполная схема, появились отступления от канона. Согласно решению Стоглавого Собора 1551 года («Стоглав собор бывший в Москве при Великом Государе Царе и Великом Князе Иване Васильевиче в лето 7059»), эталоном иконописи были признаны иконы письма Андрея Рублева как «наиболее православные» и каноничные: «Писати живописцамъ иконы съ древнихъ образцовъ, како греческия живописцы пишутъ или писали, и какъ писалъ Рублевъ, …а от своего замышления ничтоже претворяти».

В руководстве по иконографии, «Иконописном подлиннике С.Т.Большакова (1903 г.), приведен канон: «Еже по плоти Рождество Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Рождество Христово пишется: 3 ангели зрят на звезду, у предняго риза лазорь, а у двух ангел бакан, ангел благовестит пастырю, риза киноварь, испод лазорь, на пастухе риза бакан, Пречистая лежит у вертепа, риза багор, Спас млад во яслех лежит повит, ясли вохра, вертеп черн, а в него глядит конь до половины, а с тругую сторону корова видит, до половины, три ангела над вертепом, гора вохра с белилом, с правую сторону волсви поклонились, три их, един стар, брада Власьева, в шапке, риза празелен, испод киноварь, вторый средний брада Козмина, в шапке, риза киноварь, испод дичь, третий млад аки Георгий, в шапке, риза багор, испод дичь лазорь, а вси по сосуду держат в руках вохряна, под ними гора, а в горе вертеп, Иосиф Обручник на камени седит, брада апостола Петра, риза празелен, испод бакан, а рукою закрылся, а другою подперся, а пред ним стоит пастырь, сед, брада Иоанна Богослова, плешат, риза козлятина мохната, лазорь с чернилом, в руке три костыли, а другую ко Иосифу протянул, за ними пастырь млад, риза киноварь, а гонит козыи козлы черны и белы и полосаты. В пол горы седит баба Соломия, риза спущена до пояса, испод белила, руки голы, а держит Христа рукою, а другую руку в купель, риза киноварь, испод лазорь».

Итак, в композиции иконы Рождества Христова представлены такие события: Богоматерь возлежит в вертепе (пещере) у яслей. Над лежащим в яслях Младенцем склонились осел и вол (или лошадь и корова). Сверху на пещеру падает луч света от Вифлеемской звезды. Справа вверху традиционно изображены ангелы (или один ангел), благовествующие пастухам (реже – одному пастуху); слева три ангела – олицетворение сил небесных; ниже часто следует сцена поклонения волхвов. Еще ниже – повитуха с Младенцем на руках или две повивальные бабки, омывающие младенца. Тоже внизу – сомневающийся Иосиф с предстоящей ему фигурой.

На иконе могут изображаться и иные события: сцена избиения младенцев (царь Ирод повелел истребить всех младенцев, младше двух лет от роду), благовещение Иосифу, бегство в Египет Иосифа, Марии и Сына Божьего (по наущению ангела), явление ангела волхвам, шествие волхвов, спасение младенцев Иоанна Предтечи и Нафанаила и другие.

Богородица

В центре композиции иконы Рождества Христова – Богоматерь. Обычно Она представлена перед входом в пещеру лежащей на ярко-красном ложе (вне зависимости от того, в какую сторону Она обращена), что подчеркивает реальность Рождества и тем самым – Боговоплощения. Согласно католической традиции, Богородицу изображают сидящей, склонившейся над яслями, делая таким образом особый упор на непорочности, девстве Богородицы (обычное Ее именование - Дева Мария). В Православной церкви Мария чаще именуется Матерью Божией, Богородицей. Православию важна реальность Рождества, а следовательно, реальность Боговоплощения, соединения Божественной и человеческой природы (с XVII в. под влиянием западной традиции Богоматерь иногда начинают изображать и сидящей у яслей).

Богородица изображена отвернувшейся от спеленатого Христа. Это положение Богоматери указывает на то, что рожденный Ею Богомладенец принадлежит уже не Ей, а всему миру. Также этот поворот символизирует обращение Богородицы к миру, для которого отныне Она должна стать заступницей и утешительницей.

Гора, в которой мы видим пещеру с яслями, традиционно ассоциируется с Богоматерью, а пещера в таком случае может быть истолкована как Ее чрево. Пещера символизирует также падший мир, в котором воссияло «Солнце правды» – Христос.

Ясли

Рядом с Девой Марией – Богомладенец, лежащий в яслях. Голова его в крестчатом нимбе – обычном иконографическом атрибуте Христа.

Иоанн Златоуст говорит, что ясли изображают Престол небесный, а скот – предстояние ангелов.

Ближайшими ко Христу изображаются животные – вол и осел (часть всемирного поклонения, тварь поклоняется Творцу). Они не упоминаются в Евангелии. Традиционно в качестве библейского источника приводится пророчество Исайи, в котором сведены вол, осел и ясли в отношении к Господу: «Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет» (Ис 1:3).

Толкователи этого сюжета сходятся на том, что вол (всю жизнь проводящий в ярме) – это символ евреев, Израиля (живущих в рамках Закона), а осел – символ язычников. И между ними изображается божественный Младенец, который приемлет и тех, и других и освобождает их из-под ярма: одних – из-под ярма закона, других – поклонения идолам.

На русской почве из-за утери понимания смысла этого изображения вол и осел часто заменяются на привычных в сельском обиходе корову и лошадь.

Звезда

Вверху изображается полукруг неба со звездой, из которой исходит луч, падающий на лежащего в яслях Младенца (иногда три луча – по образу Троицы). Именно Вифлеемская звезда привела к месту рождения Спасителя волхвов и пастухов. Поэтому внимание персонажей часто оказывается сосредоточенным на звезде. Звезда определяет ось композиции, и луч, падающий на ясли Младенца, указывает на главное чудо этого момента – Рождение «Сущего прежде век», положение в ясли Необъятного, повитие пеленами Того, Кто «покрывает небо облаками».

По словам св. Иоанн Златоуст, звезда была не просто физическим явлением, но «ангельской силой». Трактовалась звезда и как Святой Дух. В некоторых поздних изображениях Рождества в XVII—XVIII вв. звезда заменяется ангелом.

Пастухи

На иконе Рождества непременно изображаются два-три пастуха – молодые и старец (реже – один пастух). Старец – одна из наиболее любимых русскими иконописцами фигур, на иконах XV–XVI вв. его именуют «пастырем», а на некоторых иконах XVII в. – Аненом. Пастухи, первыми из всех людей узнавшие о Рождестве Спасителя, – это простые души, «ничтожные мира сего». Господь в своей проповеди возвысил образ пастуха, сказав о Себе «Я есмь Пастырь добрый». Пастыри в изображениях Рождества выражают восторг, упоение чудом, на которые способны лишь «чистые сердцем» и «нищие духом». Тут же (выше) изображается и благовестие им ангелов.

Волхвы

Ведомые Вифлеемской звездой волхвы – старец Гаспар, юноша Мельхиор и средних лет Валтасар – первые язычники, пришедшие поклониться Христу и принесшие ему дары (три возраста подчеркивает то, что Божественное Откровение дается людям независимо от возраста и жизненного опыта).

Волхвов в каком-то смысле можно противопоставить пастухам. Они –ученые люди, познавшие всю мудрость человеческую и доступную познанию язычников Премудрость Божию, разлитую в природе. Волхвы искали на небе и на земле только истину и не остановились ни перед какими препятствиями, когда благая весть о рождении Того, Кто сказал о Себе «Я есмь Путь и Истина и Жизнь», явилась им в виде звезды.

Дары волхвов Богу – золото, ладан и смирна. Иоанн Златоуст пишет, что они символизируют науку, любовь и послушание, которые восточные мудрецы приносят Богу. Блаженный Августин и святитель Григорий Двоеслов видят в дарах волхвов признание Христа Царем (приношение золота), Богом (приношение ладана) и Человеком, готовым умереть (приношение смирны).

Ангелы

В верхней части композиции представлено ангельское воинство, славословящее и поющее: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение». Ангелы учат петь вместе с собой пастырей, а заодно и всех людей.

Омовение Христа

В нижней части иконы представлено омовение младенца Христа, которое совершают две женщины (реже – одна). Повитуха была приведена в пещеру праведным Иосифом. Увидев чудесные роды, она позвала в пещеру другую женщину, Саломею, у которой все происходящее вызвало сомнение. Описание последующих событий читаем в Предании (Псевдо-Матфей): «И только протянула Саломея палец, как вскрикнула, и сказала: Горе моему неверию, ибо я осмелилась искушать Бога. И вот рука моя отнимается как в огне... и тогда предстал перед нею ангел Господень, и сказал ей: Саломея, Саломея, Господь внял тебе, поднеси руку свою к младенцу и подержи Его, и наступит для тебя исцеление и радость. И подошла Саломея, и взяла Младенца, сказав, поклонюсь Ему, ибо родился великий Царь Израиля. И сразу же исцелилась Саломея».

Сцена омовения Христа Саломеей появляется в Рождественских композициях позднее самих изображений Рождества, одними из первых искусствоведы называют киворий из собора Сан-Марко в Венеции (V в.) и кафедру Максимилиана (550 г.). Вторая женщина (обычно изображена льющей воду в купель) иногда именуемая Зеломией.

Изображение купания Младенца вновь подчеркивает истинность пришествия Бога во плоти, свидетельствует о действительном Боговоплощении. В купании Младенца можно видеть прообраз Крещения Господня.

Иосиф Обручник

Последний необходимый элемент иконографии Рождества — изображение сидящего в задумчивости Иосифа. Такая поза связана с его сомнениями после Благовещения.

Сомнения Иосифа в иконографии Рождества материализуются в фигуру старца в козлиных шкурах, стоящего над ним. Эта фигура вызывала и вызывает у исследователей множество споров. Одним этот странный старец кажется просто пастухом, пришедшим побеседовать с Иосифом о тайнах Домостроительства Божия; другим – Иаковом, апокрифическим сыном Иосифа, якобы сопровождавшим отца в Вифлеем и также бывшего свидетелем Рождества Спасителя; третьим – пророком Исайей, предсказавшим рождение Младенца Девою (но против этого свидетельствует отсутствие нимба над его головой), четвертым – воплощением сомнений Иосифа в образе диавола (который иногда представляется с рожками или хвостиком). Последнее толкование самое распространенное. В таком случае кривая клюка старца символизирует ложь, на которую он опирался в беседе с Иосифом. В их этом диалоге, по мнению исследователей, показано столкновение двух миров: рационалистического, не желающего верить в чудо, а значит и в любые формы жизни духовной, и мира Духа, в котором человек неподвластен земным законам.