Православный календарь 31 декабря (18 декабря ст.ст.)

Рождественский пост.
В этот день:
Русская Православная Церковь отмечает память святых:
Мученик Севастиан и дружина его
Преподобный Севастиан Сохотский, Пошехонский
Прославление (1694) прав. Симеона Верхотурского
Святитель Модест, архиеп. Иерусалимский
Священномучеников Закхея диакона и Алфея чтеца, Кесарийских (Греч.).
Священномученика Фаддея, архиеп. Тверского и Кашинского (1937).
Преподобный Флор, еп. Амийский
Преподобный Михаил сингелл
Святого Гатияна, первого еп. Турского (III).
Преподобного Виннибальда, игумена (761) (Кельт. и Брит.).

Храни вас Господь, Матерь Божия и все святые, их же память мы сегодня отмечаем!

Молитвы:
Мчч. Севастиана и дружины его. Тропарь, глас 4.
Мученицы Твои, Господи,/ во страданиих своих венцы прията нетленный от Тебе, Бога нашего,/ имуще бо крепость Твою,/ мучителей низложиша,/ сокрушиша и демонов немощный дерзости,/ тех молитвами/ спаси души наша.
Свт. Модеста, архиеп. Иерусалимского. Тропарь, глас 4.
Преподобно пожив, Богомудрие Модесте,/ и святительскою одеждою украшен,/ пастырю Иерусалима блаженнейший,/ в веселии ныне Христу предстоиши/ и концы озаряеши чудесы,/ помощник убо буди тя призывающим,/ моляся, отче, о всех нас.
Свт. Модеста, архиеп. Иерусалимского. Кондак, глас 3.
Светлых подвигов твоих твердость/ и сострадания ко всем богатство видя,/ Всеблагий Подвигоположник Бог/ богатых дарований Своих сподоби тя, Модесте,/ славный иерарше и чудотворче./ Тем, молящеся тебе, вопием:/ свобождай нас от лютых обстояний/ и недугом нашим подаждь исцеление.
Прп. Севастиана Сохотского, Пошехонского. Тропарь, глас 4.
Удалився мира и водворився в пустыни,/ добрым подвигом подвизася,/ злостраданием, и вниманием, и молитвами,/ отонюдуже и по смерти источаеши исцеления,/ Севастиане, отче наш,/ моли Христа Бога/ спастися душам нашим.
Прп. Севастиана Сохотского, Пошехонского. Кондак, глас 3.
Сиянием Духа Пресвятаго, мудре Севастиане, просвещся,/ оставил еси яже в житий молвы,/ пустыню же достиг, преподобие отче,/ возвеселил еси иже над всеми Бога и Зиждителя./ Сего ради прославляет тя Христос, блаженне, Великий Дародатель.
Прав. Симеона Верхотурского. Тропарь, глас 4.
Мирскаго мятежа бегая,/ все желание обратил еси к Богу,/ да в видения восход обрящеши Горе,/ отнюдуже не уклонився в лукавствия сердца,/ но очистив душу и тело,/ приял еси благодать точити цельбы верным и неверным,/ притекающим к тебе, праведный Симеоне. Темже, по данному ти дару,/ испроси у Христа Бога исцеление нам,/ болящим душевными страстьми,/ и моли спасти души наша.
Прав. Симеона Верхотурского. Кондак, глас 2.
Мира суетнаго отверглся еси,/ да блага вечныя жизни наследиши,/ возлюбив незлобие и чистоту души и тела./ Снискал еси, еже возлюбил,/ свидетельствует бо о сем гроб и нетление мощей твоих/ и благодать чудотворения наипаче./ Точиши бо цельбы всем притекающим к тебе и непросвещенным,/ Симеоне блаженне,/ чудотворче предивный.
Pages: 1 2 3

Встречать ли Новый год?

Приближается Новый год и следующие за этим праздником продолжительные выходные. К сожалению, в это время вся страна без меры пьет и ест, и единственным отвлечением от застолья для многих становится просмотр всевозможных пошлых шоу и «голубых огоньков» по телевизору. Жизнь словно бы замирает.

Чтобы понять, отчего празднование Нового года возведено в культ, почему для нецерковных людей этот праздник стал чуть ли не самым главным праздником года, необходимо сделать небольшой исторический экскурс.

До Петра I и церковный, и гражданский календарь в России начинался с 1 сентября. Церковь и сейчас начинает церковный годичный круг сентябрем. Петр постановил отмечать Новый год с 1 января – на западный манер. Новый год был праздником светским и приходился на святки – дни после Рождества Христова. И поэтому не было никакого греха в череде святочных дней отмечать и новолетие, вкушая скоромную пищу и вино. После революции 1917 года была проведена еще одна календарная реформа: вместо юлианского был принят григорианский календарь (новый стиль), так что празднование Нового года стало выпадать на конец Рождественского поста. Поэтому возникла проблема для людей, соблюдающих духовные традиции: как праздновать Новый год и праздновать ли его вообще?
Празднование Нового года сейчас совершается с гораздо большим размахом и сопровождается большим пьянством и разгулом, чем в советское время. Оно и понятно. Сначала советская власть отняла у людей церковные праздники и насадила свои, пролетарско-революционные, которые народ, за неимением других, и отмечал. Но с падением советского строя революционные даты отошли в прошлое, и из прежних праздников остался практически один Новый год. «А душа, – как говорил герой В.М. Шукшина в фильме «Калина красная», – хочет праздника».
Но незнакомая с духовными русскими традициями душа, несчастная, лишенная настоящих праздников, думает, что отмечать торжество можно только пьянством и безудержным весельем.
Немного отвлекусь и расскажу небольшую историю, также связанную с утратой духовных традиций. Рассказал ее один священник.
Как-то, гуляя по кладбищу, он увидел на одной могиле открытку. Рядом в вазе стоял свежий букет цветов. Это была могила женщины, которая прожила чуть больше 30 лет. Он нагнулся и прочитал открытку. На ней было написано: «Дорогая мамочка! Поздравляем тебя с Днем рождения! Мы тебя помним и очень любим». И этот батюшка подумал: «Бедные советские дети! У них отняли веру, отняли Церковь. Они не знают, чего ждут от нас наши усопшие, как правильно относиться к смерти». В этом трагедия нашего народа – в разрыве с традициями, духовным опытом. Все это было почти полностью сметено бульдозером более чем 70-летнего атеизма.
Но вернемся к новогоднему празднику. Конечно, отмечать Новый год пьянкой и гулянкой – обычай советский, а никак не русский православный. И нужно нам от этой вредной традиции избавляться и возвращаться к праздникам настоящим, христианским. Тем паче, что Рождество у нас сейчас, слава Богу, всегда является выходным днем, а значит, праздновать его никто не мешает. Не нужно придавать празднованию Нового года такое первостепенное, порой просто мистическое значение. Новый год в дореволюционной России всегда был неразрывно связан с Рождеством, просто этот праздник стоял в череде рождественских дней, и, конечно, никто его так широко и торжественно особо не отмечал.
Кстати, интересный факт: в 1920-е годы большевики боролись с традицией ставить и украшать на Новый год елки. Одна знакомая мне женщина, родившаяся еще до революции (ныне уже покойная), вспоминала, как советская власть вела борьбу с елками как с непременным атрибутом рождественского праздника. Ведь елку до революции наряжали перед Рождеством, и на Новый год она, естественно, уже была в доме. Так вот, был период, когда елка в целях борьбы с религией была запрещена. И вновь разрешили ставить елки уже в 1935 году.
Как же относиться людям православным ко всеобщему безудержному веселью и пьянству в новогодние дни? Никого не следует осуждать, но и самим в этом не участвовать. Мы готовимся к Рождеству, ожидаем этот второй по значимости и торжественности православный праздник и будем помнить, что идут дни поста Рождественского, который мы приносим как наш скромный дар к яслям родившегося Спасителя мира. Хотя, конечно, всенародная новогодняя феерия порядком отвлекает нас от поста, создает нам определенные трудности. Например, в последних числах декабря люди начинают сметать с прилавков мясо, другие скоромные продукты и выпивку. В магазинах и на рынках в это время лучше не появляться: потеряешь уйму времени и сил. Также в новогоднюю ночь почти нереально уснуть из-за взрывов и хлопков петард и криков празднующих соседей. А у кого-то и в семье есть любители отметить с шумом приход Нового года. Но мы знаем, что православным христианам всегда было непросто и им всегда мешали праздновать праздники и соблюдать посты. Вспомним недавнее время, когда в сам день Рождества далеко не все желающие могли пойти в храм, если только праздник не приходился на субботу или воскресение. А так, 7 января по новому стилю, было обычным рабочим днем. Так что грех жаловаться, потому что можем мы сейчас и поститься, и молиться, и ходить ночью на Рождественскую службу.
Некоторые православные люди занимают очень крайнюю, строгую позицию: Новый год – праздник бесовский, богомерзкий. Эта позиция вполне объяснима, ведь Новый год всегда сопровождается телебеснованием и пьянством – об этом мы уже говорили. Однако полностью отрицать Новый год и видеть в его праздновании один грех нельзя. Просто не нужно подменять им Рождество и бесчинствовать постом. Ведь мы, православные люди, являемся гражданами своей страны. И хотим этого или не хотим, живем по новому, григорианскому, календарю, строим нашу жизнь и трудовую деятельность по календарю гражданскому. Например, отправляемся в отпуск, сдаем отчеты по работе в конце года по новому, а не по старому стилю. Поэтому не является грехом проводить старый год, подвести итоги, поблагодарить Бога и, конечно, помолиться, вступая в новолетие. «Благословиши венец лета благости Твоея!» (Пс. 64: 12). По всем храмам Русской Православной Церкви служатся молебны, чтобы мы все имели возможность попросить у Господа благословение на год грядущий. Знаете, весьма заезженная фраза – новогоднее пожелание: «Как встретишь Новый год – так его и проведешь» – содержит в себе немалую долю правды. Кто-то под Новый год идет в храм со всей своей семьей молится за новогодним молебном, чтобы призвать благословение и помощь на все свои дела, и потом за скромной трапезой вспомнить с благодарностью уходящее лето. А кто-то проведет новогоднюю ночь (да и всю последующую неделю) в телеалкогольном угаре. И получится, как в одном анекдоте про миллениум: мужчина просыпается с ужасного похмелья после новогодней ночи, еле-еле разлепляет веки, идет к зеркалу и, долго глядя на свое опухшее, заплывшее, помятое лицо, говорит: «Так вот ты какой, человек третьего тысячелетия!» Очень не хочется, чтобы лицо русского человека третьего тысячелетия было именно таким. Плохо, неудачно начав какое-нибудь дело, мы долго не можем войти в правильный ритм, колею. И многие, начав год с пьянки и безделья, усваивают этот стиль на все последующие месяцы. И наоборот, как гласит пословица: «Хорошее начало – полдела откачало»: начав год с молитвы, с просьбы о помощи Божией, будем надеяться, что Господь не оставит нас в год грядущий и благословит наши труды и дела.
К сожалению, мы поставлены в такие условия, что в новогоднюю ночь, хочешь – не хочешь, приходится бодрствовать: уснуть можно разве что со снотворным и уже под утро. Поэтому и православные люди вполне могут посидеть вместе за столом, поговорить, но при этом, конечно, помня, что пост еще не окончен.
В дружеском застолье, общении нет ничего скверного, и Новый год тоже повод собраться вместе, подвести итоги, помянуть былое. Ведь праздники церковные мы празднуем и постом. Например, Преображение Господне, Вход Господень в Иерусалим всегда празднуются в пост. Но отмечаются они скромно, по-постному и, конечно, с молитвой. Они дают нам возможность подкрепиться перед следующей частью поста. Конечно, Новый год вовсе не церковный праздник, но его можно наполнить духовным смыслом и отметить вполне по-православному. Хотя можно, конечно, вообще не отмечать Новый год, ограничиться новогодним молебном. Это тоже допустимо.
Страницы: 1 2

Священники большого города: отец Филипп Парфенов

Священник Филипп Парфенов служил в Чите и в Париже, сейчас служит в Москве, но из-за сложных отношений с патриархией так и не включен в московский клир.

Александр Борзенко

БГ он рассказал о приходе к вере через книги, о встречах со святыми людьми и о недостатках церковной власти

Иерей Филипп Парфенов
Возраст: 45 лет.
Светское образование: МГУ.
Духовное образование: ПСТГУ (Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет).
Место служения: к настоящему моменту не закреплен за конкретным приходом.
О детстве и приходе к вере через книгу
Я родился в сугубо светской, советской семье. Мама — преподавательница музыки, бабушка — преподавательница русского языка и литературы в школе. Родители были неверующими, бабушка могла раз или два в год сходить за крещенской водой, освятить куличи на Пасху, но не более того. Тогда (как, впрочем, и сейчас) многие крестились и крестили детей просто по традиции — воспринимали это событие не столько как таинство, вводящее в церковь и рождающее человека во Христе, сколько как некоторую условность, которая ни к чему в дальнейшем не обязывала.
Я был таким образом крещен в младенчестве, в 1967 году, в храме, который находился на станции Тарасовская Ярославской железной дороги. В 1990-е годы я узнал, что как раз в те годы здесь служил отец Александр Мень, книги которого впоследствии сильно на меня повлияли. Одна из моих родственниц, тогда совсем юная, уверяет, что крестивший меня священник был очень красивый и что это должен был быть именно он. Ни мама, ни бабушка ничего не запомнили, так что не смогли это ни подтвердить, ни опровергнуть.
Рос я в безверии, к религии относился нейтрально и даже немного отрицательно. Помню, когда ребенком то ли с мамой, то ли с бабушкой оказался в каком-то храме: полумрак, свечи, старушки целуют иконы — ничего хорошего и светлого я в этом не нашел. При этом глобальные вопросы — жизнь, смерть, смысл — стали меня интересовать рано, лет с шести, и ответа я не находил. Кто-то из родственников мне сказал, что когда человек умирает, он продолжает жить в своих детях, и на время меня это успокоило. Потом, ближе к двадцати годам, подобные вопросы возникли с новой силой.
Мои студенческие годы совпали с началом перестройки. В те годы можно было нелегально достать кое-какие книги, изданные за рубежом: и историческую литературу, и религиозно-философскую, и книги запрещенных авторов вроде Солженицына. Решающее воздействие на меня оказала книга отца Александра Меня «Сын человеческий». Я никогда не знал отца Александра лично и даже не видел, но его слово позже помогло мне лучше ориентироваться в нашей внутрицерковной жизни — часто разнообразной и противоречивой. Встречи с ним я в то время не искал, поскольку понимал, что священник он очень популярный и у него, наверное, и так нет отбоя от духовных чад.
Первый мой духовник был иеромонахом Троице-Сергиевой лавры, сейчас он епископ в одной из российских епархий. Конечно, он был более консервативен, чем отец Александр, мы иногда даже спорили по каким-то вопросам, но тем не менее он был и остается одним из самых достойных, на мой взгляд, служителей. К трудам отца Александра он относился хорошо и даже подарил мне одну из его книг — «Магизм и единобожие», заграничное издание, — за что я до сих пор благодарен. Так получилось, что я читал ее как раз в день гибели отца Александра — эту печальную весть я услышал по радио.
О музыке и поступлении в университет
В детстве я занимался музыкой, играл на фортепиано — у меня были способности, но не было, как это часто случается, усердия развивать технику игры. Абсолютный слух и неплохой голос потом пригодились мне в церковной жизни — я легко стал певчим.
После школы я поступил на биологический факультет МГУ, но к моменту окончания университета понял, что это не мой путь и естественно-научными дисциплинами заниматься я не буду. Мне изначально были ближе гуманитарные области, но в советской школе к гуманитарным наукам — истории, литературе — могли привить скорее отвращение, нежели интерес.
Часто встречаются епископы, которые по своим нравам и повадкам напоминают светских чиновников
О вертикали власти в Русской православной церкви и епископах, больше похожих на чиновников
Я стал священником семь лет спустя после обращения — сравнительно быстро, хотя в те годы люди становились дьяконами и священниками и гораздо быстрее, потому что на фоне массового открытия храмов священнослужителей не хватало. Достаточно было соответствовать минимальным требованиям: не младше двадцати лет, единожды женат, без каких-либо канонических препятствий к служению и с рекомендацией настоятеля прихода. Людей рукополагали без всякого духовного образования, иногда и без светского — и очень стремительно. Потом эту практику вынуждены были прекратить, когда это обернулось не очень хорошей обстановкой в церкви: многие священники стали служить и проповедовать по принципу «кто во что горазд». Это отчасти привело к тому, что на рубеже 1990-х и 2000-х годов дисциплинарная вертикаль церковной власти, от которой сейчас многие страдают, усилилась вплоть до невозможных, с христианской точки зрения, пределов.
У нас вся власть на местах сосредоточена в руках правящих архиереев — и так было в церкви всегда, но с одной оговоркой: в древности епископа выбирали. Паства его знала, могла послать делегатом на какой-то общий церковный собор, епископ был представителем и выразителем интересов своей паствы. Позднее, за исключением определенного периода средневековой истории Пскова и Новгорода и совсем краткого отрезка в 1917—1918 годах, епископы в России не выбираются, а назначаются сверху.
Сейчас назначение происходит по не очень понятным критериям — кажется, в первую очередь ценятся управленческие качества. Это подход скорее светский, чем духовный, поскольку Христос в Евангелии нам говорит, что «больший среди вас да станет всем слугой» — иерархическая пирамида есть, но, с точки зрения Нового Завета, она перевернута. У нас так получается, что епископ, как высший представитель церковной власти, оказывается вне контроля. Ошибаться свойственно всем, но если с рядовых священников за ошибки спрашивается, то с высших церковных представителей никто ни за что не спросит. Такой перекос приводит к тому, что не только христианская этика может нарушаться, но даже обычные человеческие отношения. Конечно, если епископ достойный, соответствует качествам именно христианским, о которых пишет апостол Павел в некоторых своих посланиях, — это другое дело. Если он стремится не властвовать, а быть слугой и своим личным примером научать всех окружающих, такому служителю цены нет. Такие есть, но их не так много. Больше встречаются другие, которые по своим нравам и повадкам напоминают чиновников. Это отравляет жизнь многим священникам.
Страницы: 1 2

Афонский старец Хаджи-Георгий

Продолжение. Начало Здесь.

Старец Паисий Святогорец (Эзнепидис)

  Однажды во время молитвы он услышал голос своего старца, который просил: «Братья мои, спа­сите меня!» Гавриил побежал к старшему из бра­тии и передал ему это, но тот, увы, заругался:
—    Ты в прелести! Иди лучше и читай своё пра­вило. Тоже, услышал голос старца!

Гавриил послушался и вернулся в свою келью. Принялся опять за молитву, но ещё сильнее ус­лышал душераздирающий крик старца: «Братья, спасите! Я на перевале у Керасьи, возле Креста. Умираю. Помогите!»
Гавриил опять идёт к старшему брату и говорит ему:
—    Наш старец в опасности. Он наверху, возле Креста.
Но брат ещё пуще забранился:
—    Да ты в своём уме ? Как ты от Креста можешь слышать голос старца¹ ?
Гавриил стал со слезами упрашивать брата:
—    Прочитай, отец, сотницу с поклонами внима­тельно, и сам увидишь.
Только брат стал молиться по чётке и сделал пару поклонов, как услышал душераздирающий крик своего старца. Братья подвязали к ногам вет­ки, чтобы не увязнуть в снегу, и пошли ко Крес­ту. Почти полдня они шли, утопая в снегу, до того места, где находился старец. Если внизу в Кавсо- каливье снегу было метр, то наверху, у Креста, ещё больше!
Папа-Неофит, возвращаясь в свою каливу, шёл из скита святой Анны в сторону Керасьи. У Крес­та он выбился из сил, завяз в снегу, которого было выше человеческого роста, и не мог выбраться.
Монахи нашли его едва живого, подняли и за­мёрзшего принесли сначала в скит Керасьи, что­бы он немного пришёл в себя. Но мне думается, что спасло старца не тёплое питьё, которым его напо­или, а горячая молитва Гавриила.
Когда папа-Неофит поправился, они вернулись в Кавсокаливью, в каливу святого Георгия. Вскоре, в каливе, Гавриил был пострижен в монахи с име­нем Георгий, а после паломничества ко Святым местам его стали знать «Хаджи-Георгий».
Братство папа-Неофита выросло и из Кавсо- каливьи перебралось в Керасью ради больше­го уединения. Сначала четыре года жили в келье Святых апостолов, пока не достроили кельи свя­тых Димитрия и Мины, где могло разместиться всё братство. В Керасье папа-Неофиту было видение, после которого он ввёл в своём братстве строгий устав постоянного поста и непрестанной молит­вы. Потом, в 1848 году, он оставил отца Георгия, Хаджи-Георгия, за старца, а сам занял келью свя­тителя Николая в Карее, которая принадлежала монастырю Симонопетра, заботясь о людям, ищу­щих у него духовной помощи, чтобы им было легче к нему добираться.

Место под названием “Крест”
Отцы братства, оставшегося в Керасье, дове­ряли Хаджи-Георгию, потому что он сам долго жил в послушании у старца и понимал, что значит быть послушником. Отсечение воли у человека он вёл в святоотеческом духе: то есть, когда нужно, отсекал детский эгоизм, а когда нужно, сдерживал излишний энтузиазм. Другими словами, подрезал с рассуждением, а не рубил безрассудно. Старец носил в себе святость, а потому братья подчиня­лись ему из почтения и благоговения, а не из-за страха.
К себе Хаджи-Георгий был строг и постоянно увеличивал свои подвиги. Старец говорил: «Ког­да человек приступает к посту, бдению и молитве, телесные силы его истощаются, и плоть начинает стенать и жаловаться на тяжесть и труд подвиж­нической жизни. Тут-то и нужно усиленное вни­мание в мысленной брани, потому что тогда на память приходят дни мирской жизни, чтобы не иметь препятствий на пути ко спасению и не погу­бить души своей».
Результатом таких трудов у Хаджи-Георгия было истощение плоти и утончение духа. Хотя ноги у него болели от постоянного стояния на мо­литве, и особенно колени от многочисленных пок­лонов, старец не отступал от своего строгого прави­ла и никогда не принимал никаких лекарств. Своим же послушникам и приходившим паломникам он говорил: «Лучшее лекарство — это частое прича­щение Святых Христовых Таин. Частая исповедь и Божественное Причащение это самое важное, необходимое условие для духовной радости на земле и вечного наслаждения на Небесах». И в под­тверждение своих слов приводил такой пример.
«Один пустынник спросил диавола:
—    Что для вас страшнее всего ?
Диавол отвечал:
—    Страшно и невыносимо для нас таинство Кре­щения, которое нас лишает власти и всяких прав на вас; Крест, который нас мучит, нас изгоняет и нас уничтожает, но особенно Причащение. При­частие — продолжал диавол — хуже для нас даже геенны огненной. Мы не то что не можем прибли­зиться к человеку, достойно причастившемуся, но даже боимся взглянуть на него. Но как бы ни были таинства смертельно опасны для нас, мы благодар­ны тем людям, которые своей невнимательностью и своими греховными привычками сами отдаляют от себя их благотворное действие и тем сами дают нам право владеть их сердцами».
Этим рассказом старец давал понять, насколько важны для христиан святые таинства.
Чтобы с радостью претерпеть многие труды и болезни подвижнической жизни ради спасения своей души, старец Хаджи-Георгий постоянно приводил себе на память следующий случай, ко­торый ему когда-то рассказывал его старец папа- Неофит.
Келья святых Димитрия и Мины, где жил Хаджи-Георгий со своим братством
«Как-то один больной, потеряв терпение, возо­пил ко Господу и просил избавить его от страшных болей, которые ему приходилось терпеть. Тогда явился ему ангел и говорит:
—    Благой Бог услышал твою молитву и испол­нит твоё прошение, но с условием, что вместо года страданий на земле, которыми человек очищается, яко золото в горниле, ты согласишься пробыть три часа в аду. Так как душе твоей требуется очи­щение болезнью, то ты должен был бы болеть ещё один год. Тебе это кажется трудным, подумай, од­нако, что значит быть в аду, куда отправляются все грешники! Потому попробуй пробыть там все­го три часа, а потом молитвами святой Церкви ты будешь спасён.
Больной подумал: «Год страданий на земле — это очень много! Лучше потерпеть три часа в аду».
—    Я согласен пробыть три часа в аду, — сказал он ангелу.
Тогда ангел аккуратно принял на руки свои его душу и поместил в ад, а сам удалился, сказав:
—    Через три часа я вернусь.
Непроглядный мрак, который царил там, тес­нота, вопли грешников, нёсшиеся отовсюду, их страшный вид, всё это вызывало в несчастном страх и тоску. Повсюду страдания. Ни одного ра­достного восклицания по всей бесконечной бездне ада. Лишь огненные глаза демонов, готовых его растерзать, видны в темноте.
Несчастный стал биться и кричать, но его крики и вопли тонули в бездне. Ему казалось, что в му­чениях прошли века, он с минуты на минуту ждал появления ангела, но тот не приходил.
В конце концов, потеряв всякую надежду ког­да-либо увидеть рай, он стал вопить и плакать, но никто не обращал на него внимания. Грешники в аду думают только о себе, а бесы радуются их страданиям.
Вдруг сладкое ангельское сияние осветило без­дну. С райской улыбкой на устах ангел предстал перед страдальцем и спросил его:
—    Как ты чувствуешь себя, человек ?
—    Я не думал, что и ангелы лгут, — прошептал он угасшим голосом.
—    Что это значит ? — спросил ангел.
—    Что значит ? — продолжал несчастный. Ты обе­щал забрать меня отсюда через три часа, а с тех пор, кажется, прошли целые годы, века в нестер­пимых муках.
—    Что ты! Какие годы, какие века? — сказал удивлённо ангел. — Лишь час прошёл после того, как я тебя покинул, и тебе нужно пробыть здесь ещё два часа.
—    Как ? Два часа ? Нет! Не могу, ни за что! Если возможно, если есть на то воля Божия, умоляю тебя, возьми меня отсюда. Лучше я буду терпеть всю жизнь на земле даже до дня Суда, только выведи меня отсюда, из этого ада! Сжалься надо мной!
Так вопиял страдалец, воздевая руки к ангелу.
—    Хорошо, — ответил ангел. — Благой Бог, как ча­долюбивый Отец, помилует тебя.
На этих словах больной открыл свои глаза и увидел, что, как и прежде, он лежит на одре болезни».
Страницы: 1 2