Теймур Атаев
Ориентир – Балтийское пространство
Патриарх Никон и царь Алексей МихайловичПараллельно пробитию Иваном Грозным решения по легализации его царского титула Константинополем1, он активничал и на международном поле. Так, в 1560 г. к нему приехал гонец «от цысоря Римсково и навышшого короля Фердинандуса Ерином» (подразумевается король Германии, император Священной Римской империи Фердинанд I).
В переданной грамоте говорилось «о ливонских немцех, чтобы царь и великий князь не воевал, называючи их своими поданными Римские области». В ответной грамоте Иван IV, подчеркнув, что ему государство «Бог дал», и напомнив о взаимоотношениях Москвы с предшественником Фердинанда — Максимилианом I, сообщил о готовности учинить обо "всех делех договор"2.
Последовавшее же в 1561 г. официальное добро патриаршего престола на царские регалии Ивана IV, позволив Москве почувствовать себя несколько увереннее, привело к новому раунду борьбы за получение путей выхода к Балтийскому морю, как первого шага к геополитическому продвижению в западном направлении.
Начавшиеся Иваном Грозным еще в 1558 г. военные действия подвели к активизации Швеции и Литвы. Согласованная же позиция Ганзы и Ливонии по недопущению Москвы к самостоятельной морской торговле и поспособствовала очередному направлению Иваном IV в 1561 г. "всеа Русии бояр и воевод своих в Ливонскую землю немец воевать"3. Данная линия обосновывалась намерением положить конец контролю транзита московской торговли ослабевшей Ливонской конфедерацией (Рижское архиепископство, епископства Дорпат, Курляндия и др.). Сохранение же статус-кво ограничивало возможности купцов, лишая Москву возможности свободно импортировать стратегическое сырье. Война, однако, затягивалась, и в 1573 г. в послании шведскому королю Юхану III Иван IV конкретизировал, что «Ливонскую землю мы не перестанем завоевывать, пока нам ее Бог даст». При этом он попытался продемонстрировать свое царское превосходство: «Ты пишешь свое имя впереди нашего — это неприлично, ибо нам брат — цесарь Римский и другие великие государи, а тебе невозможно называться им братом, ибо Шведская земля честью ниже этих государств». Кроме того, "Римская печать нам также не чужда: мы ведем род от Августа-кесаря"4.
Данный контекст был далеко не случайным, т. к. практически в эти же сроки Иван IV подготовил как бы духовное наставление (можно сказать, в форме политико-религиозного завещания). Призывая в нем крепко держать «православную христианскую веру» до смерти, он вновь продекларировав идеологическую канву по обоснованию самодержавной царской власти: "Сына же своего Ивана благословляю царством Руским, шапкою мономаховскою, и всем чином царским, что прислал прародителю нашему, царю и великому князю Владимеру Мономаху, царь Константин Мономах из Царяграда. Да сына же своего Ивана благословляю всеми шапками царскими и чином царским"5.
Хотя, например, российский историк, член Президиума Духовного Управления мусульман Центрально-Европейского региона России (ДУМЕР) Фарид Асадуллин отмечает, что "шапка Мономаха — это ни что иное, как скроенный по восточным образцам головной убор, по одной версии, пришедший к нам из Египта, по другой, переданный непосредственно русским царям золотоордынскими ханами"6.
Католическое посредничество в московско-польском противостоянии
Что касается Ливонской войны, на ее ход значительно повлияли происшедшие в Европе политические изменения. Еще в 1569 г. Люблинская уния объединила Польское королевство и Великое княжество Литовское (ВКЛ) в единое федеративное государство — Речь Посполитую, представившую «собою» одно «нераздельное и неотделимое тело, а также не отдельную, но одну общую республику, которая соединилась и слилась в один народ из двух государств и народов». В новом образовании предусматривалось наличие выборного короля, общих сейма и сената, единой внешнеполитической деятельности.
В то же время, документ фиксировал, что великий князь литовский "остается всецело и нерушимо при своем титуле, сановниках, всех должностях и почетных званиях"7. Однако, сохранение Литвой некоторых элементов суверенитета было достигнуто за счет утери ряда земель (современная Украина), переходивших под юрисдикцию Польши. В частности, к Польше, в качестве воеводств, отошли: Киевское, Волынское (центр — Луцк), Русское (центр — Львов), Подольское (центр — Каменц), Брацлавское (центр — Брацлав), Белзкое8. В составе ВКЛ остались лишь белорусские земли и заселенное белорусами Брестское воеводство. Лидирующая роль Польши в Речи Посполитой была настолько очевидной, что государство нередко именовалось Польшей.
За счет польских сил резко вырос военный потенциал противостоящих Москве в Ливонской войне государств (Литва ведь практически была обескровлена). Надевший в 1576 г. польскую корону трансильванский князь Стефан Баторий не только вернул утерянный в начале военных действий Полоцк, но и осадил Псков, заключив при этом союз со Швецией.
После взятия последними Нарвы и ряда др. городов Иван Грозный отправил посла (Леонтий Шевригин) к римскому папе Григорию XIII и королю Германии (римский король) Рудольфу II с просьбой о посредничестве для примирения с Баторием. В переданной Папе грамоте говорилось, что с переходом польской короны к «посаженику турецкого султана» Баторию, он «нарушил крестное целование». В свете его союза «с неверными на пролитие христианской крови» Иван IV и озвучил желание «быть в единении» с Папой Григорием XIII и цесарем Рудольфом «против бусурманских государей». Посему в грамоте и озвучился призыв к Риму приказать Баторию, чтобы он "с бесерменскими государи не складывался и на кровопролитие христианское не стоял"9.
Папа положительно воспринял предложение Москвы, одной из причин чего являлось, безусловно, просчитывание перспектив продвижения в Северо-Западную Русь прокатолических настроений. В этом контексте можно отметить создание Папой еще в 1577 г. Греческой коллегии – для обучения духовенства (воспитанников из восточно-славянских земель Речи Посполитой, Ливонии, Москвы и др.) в униатском духе (в целях осуществления впоследствие пастырской деятельности на «православных» территориях).
Но, все же, главенствующим фактором в принятии на себя мировым католическим центром посреднических функций в московско-польском противостоянии были планы Рима образовать Лигу против осман (тем более что начавшаяся в 1578 г. война между Османской империей и сефевидской Персией вызвала в Риме надежды на ослабление турок). Так вот, инициаторами создания Лиги в составе структуры, наряду с другими государствами, одновременно виделись Польша с Москвой. Посему Папа принял решение направить в Москву в качестве посредника между сторонами экс-секретаря генерала ордена иезуитов, бывшего ректора Иезуитской коллегии в Авиньоне Антонио Поссевино.
Выбор кандидатуры был не случаен, т. к. ему удавалась реализация тончайших политических линий, в частности окончательное обращение в 1578 г. шведского короля Иоанна III в католичество. Однако, с Иоанном IV ситуация оказалась иной. По словам А. Поссевино, дозволив католическим священникам, «вместе с купцами, которые приедут с послами в Московию» свободно «оставаться здесь и совершать католическое богослужение», он отрицательно отреагировал на ракурс «публичных собраний и служб», тем более с участием местных жителей10.
В свою очередь, Баторий, в условиях своего военного преимущества, неоднозначно, мягко говоря, воспринял римское посредничество. Но Поссевино спроецировал для него перспективы лидерства (в мирных условиях) в вопросе объединения православия и католицизма в северных и восточных областях Речи Посполитой (юго-западная Русь), при первенстве, естественно, второй ветви.
К слову, в послании Стефану Баторию от 1579 г. Иван Грозный вопрошал: "Не потому ли ты надеешься быть величественнее нас, что отвергаешь наше происхождение от Августа-кесаря? Так поразмысли о своих предках и о нашем ничтожестве. Всемогущий Бог благоволил ко всему нашему роду: мы государствуем от великого Рюрика 717 лет, а ты со вчерашнего дня на таком великом государстве, тебя первого из твоего рода по Божьей милости избрали народы и сословия королевства Польского и посадили тебя на эти государства управлять ими, а не владеть ими"11.
Ну а миссия А.Поссевино привела к заключению в 1582 г. 10-летнего перемирия, по которому Россия отказывалась от Ливонии и белорусских территорий, приобретая лишь некоторые пограничные земли. Последовавшее же спустя год перемирие со Швецией вновь вернуло Москву к состоянию «отрезанности» от моря.
Со смертью Ивана Грозного, последовавший в 1584 г., Баторий решил было атаковать Москву, что вызвало поддержку А.Поссевино. Но Папа не предоставил добра, рассчитывая на объединенные действия поляков и русских против осман.
Страницы: 1 2 3
