ИНТЕРФАКС —
33-летний американец Джордж Грин, работавший на родине программистом,
оставил карьеру в США, чтобы иметь возможность жить в России и свободно
исповедовать православие.
В интервью «Интерфакс-Религия» он рассказал о том, как, уже будучи взрослым, выбрал веру, и о том, какие перипетии последовали затем в его судьбе.
Мне кажется, на православной литургии присутствует сам Господь
По паспорту он Джордж. При крещении получил имя Василий. Свою корреспонденцию часто подписывает Георгий Георгиевич или Александр в честь русского императора Александра III.
Бывший американский программист, а ныне трудник Почаевской лавры обрел в России духовную родину. В интервью Валентине и Виталию Трубецким он рассказал об удивительных перипетиях своей судьбы.
— Что привело Вас, коренного американца, к русскому православию?
— Мои родители — протестанты. Тем не менее меня отправили в католическую школу, поскольку в частных школах такого рода обучение жестче, а студенты выходят более дисциплинированными. Одно из требований католической школы — специальные религиозные курсы. Это было весьма интересно, ибо я всегда слышал только одну точку зрения в своей школе, а потом другую — в протестантской (пресвитерианской) церкви. В католической школе мы изучали среди прочего историю «великого раскола», и наши посещения православной церкви приветствовались.
Годы спустя я оказался в Петербурге, где собирался заняться бизнесом в одной из интернет-компаний. Я увидел православные храмы и вспомнил о старых школьных уроках. Вернулся домой и нашел официальный сайт Православной церкви в Америке. Там была рубрика вопросов и ответов, и православные ответы на все вопросы оказались весомее моих. Я стал посещать местную православную церковь и спустя четыре месяца, поучившись в воскресной школе, был крещен. Прежде я вообще был некрещеным, так как мои родители не одобряли крещение человека в детском возрасте. Примерно год спустя я начал посещать приход Русской православной церкви за рубежом. Там были сокращенные англоязычные службы и скамьи, как в католических соборах. Хотя выстоять на ногах более длинную литургию было непросто, мне это казалось проявлением большего уважения к Господу. Меня удивляло что английские переводы молитв в моем молитвослове были так синтаксически близки к старославянскому. Как правило, слово в слово.
— Помните ли Вы свой первый визит в православную церковь? Какое впечатление он произвел на Вас?
— Мой первый поход, который я помню (не считая созерцания православных церквей в России), был в собор Русской православной церкви за рубежом недалеко от моего дома в Нью-Йорке. Больше всего меня поразило то, что каждый был настолько поглощен молитвой и проникнут служением Господу. В Пресвитерианской церкви все вертелось вокруг пастора, и почти половина службы была посвящена духоподъемной проповеди, а четверть — пению песен в американском стиле. Католическая церковь казалась более почтительной к Господу, но слишком сухой. На православной литургии Бог, как мне казалось, присутствует сам. То же чувство было и в католической церкви, но там Всевышний казался тоскующим по дому.
Помню, на пару недель отец привез нас в церковь адвентистов Седьмого дня, и молитва этих людей прозвучала для меня очень странно. Она казалась повторяющейся, и, пожалуй, тогда я впервые понял, что такое секта. Когда мой отец присоединился к масонам, он пришел на «открытую встречу». Их разговоры в основном основывались на Библии, но сразу было ясно, что это секта. Ничего из того, что они делали, в Библии прописано не было. Я никогда не был в мечети, хотя одна из них видна из нью-йоркского прихода Русской православной церкви за рубежом. Мне становится немного печально, когда я вижу мечети, не столько из-за предубеждения против ислама, сколько из-за символов, которые они позаимствовали у православных соборов. Украшенные куполами и полумесяцами мечети скопированы с православных храмов в Константинополе. В то же время я уважаю истовую, «каждодневную» приверженность мусульман своей вере и, несмотря на близость наших приходов в Олбани, стычек между нами никогда не было. Я много изучал разные религии в школе, но посещать их культовые места особого желания не было.
— Почему Вы решили покинуть Америку?
— Причин было множество. Политическая жизнь Америки кажется мне фарсом. Они все время говорят о демократии, но не допускают к выборам третью партию в целом ряде штатов. Америка называет себя христианской нацией, но постоянно развязывает новые войны, независимо от того, какая партия у власти. Я как православный христианин был сильно встревожен тем, что происходит в голове у христиан, когда Америка идет на новую войну. Поведение американских войск во время войны в Косово удручало: они останавливали военную кампанию на время исламского рамадана, но бросали бомбы, на которых было написано «Счастливой Пасхи», во время главного православного праздника. Были и экономические причины моего отъезда. Программисты, как я, становятся в Америке безработными. Фактически большинство рабочих мест по программному обеспечению выведено за пределы страны. Разумнее уж работать там, где программирование растет, а не загибается.
Но самой главной причиной моего невозвращения были проблемы с исповеданием православия в Америке. Да, у нас есть Православная церковь, прекрасные, очень активные прихожане, но американская культура абсолютно противоположна православию. В Штатах аборт — это «право каждого», говорят, что Церковь принуждают заключать однополые «браки» наряду с традиционными. Попросить молодую женщину покрыть голову во время молитвы в Америке — все равно, что обругать ее.
— Русские, которые были у Вас в роду, как-то повлияли на ваш выбор?
— Хотя у меня и есть славянские корни по линии матери, вовсе не это было главным. Честно говоря, сначала я проявил интерес к русскому только потому, что увидел русскоязычную надпись на компакт-диске какой-то поп-группы, и мне стало интересно, как произносится перевернутое R. Жаль, что я не слишком много знаю о своей бабушке: у нас было очень мало документов о ее родителях, поскольку ее удочерили в совсем юном возрасте. Меня больше интересовали культура, потенциал и устройство власти в России, чем мои предки. Славянская культура вообще всерьез заинтересовала меня.
— Как ваша семья и родители отреагировали на решение уехать из США?
— Что касается реакции моих друзей и семьи, то она была весьма странной. Даже мои друзья, очень либеральные ребята и во многих отношениях настроенные антиамерикански, сочли это плохой идеей. Мой тогдашний работодатель сказал, что Россия — это жуткое место. Один приятель перестал со мной разговаривать, поскольку думал, что в СНГ будут следить за каждым моим шагом, и волновался, что может попасть в «какой-то не тот список». Отец отнесся к моей затее негативно. Ему с самого начала не понравилось, что я крестился в православии. Сам он в зрелом возрасте, за два года до моего крещения, примкнул к масонам. И хотя эта группа не очень активна, настроена она антиправославно, а презрительное отношение к царю у них наследственное.
— Как вас встретила Россия? Чего вы ожидали от Москвы? Она вас не разочаровала?
— Я более-менее знал, чего ожидать от Москвы, поскольку уже бывал тут несколько раз. Разочарование последовало разве что по приезде на фирму, с которой у меня была договоренность о найме. Мне ответили, что работы нет, поскольку владелец-англичанин решил сменить сферу деятельности и перебрался назад в Англию. Подозреваю, что его бизнес приносил доход в лучшие времена, и он совершенно не знал, как преуспеть в кризис. В итоге пришлось втридорога снимать жилье и с трудом искать работу, которую я так в итоге и не нашел. Ну, а потом меня избили и ограбили...
Страницы: 1 2 3
В интервью «Интерфакс-Религия» он рассказал о том, как, уже будучи взрослым, выбрал веру, и о том, какие перипетии последовали затем в его судьбе.
Мне кажется, на православной литургии присутствует сам Господь
По паспорту он Джордж. При крещении получил имя Василий. Свою корреспонденцию часто подписывает Георгий Георгиевич или Александр в честь русского императора Александра III.
Бывший американский программист, а ныне трудник Почаевской лавры обрел в России духовную родину. В интервью Валентине и Виталию Трубецким он рассказал об удивительных перипетиях своей судьбы.
— Что привело Вас, коренного американца, к русскому православию?
— Мои родители — протестанты. Тем не менее меня отправили в католическую школу, поскольку в частных школах такого рода обучение жестче, а студенты выходят более дисциплинированными. Одно из требований католической школы — специальные религиозные курсы. Это было весьма интересно, ибо я всегда слышал только одну точку зрения в своей школе, а потом другую — в протестантской (пресвитерианской) церкви. В католической школе мы изучали среди прочего историю «великого раскола», и наши посещения православной церкви приветствовались.
Годы спустя я оказался в Петербурге, где собирался заняться бизнесом в одной из интернет-компаний. Я увидел православные храмы и вспомнил о старых школьных уроках. Вернулся домой и нашел официальный сайт Православной церкви в Америке. Там была рубрика вопросов и ответов, и православные ответы на все вопросы оказались весомее моих. Я стал посещать местную православную церковь и спустя четыре месяца, поучившись в воскресной школе, был крещен. Прежде я вообще был некрещеным, так как мои родители не одобряли крещение человека в детском возрасте. Примерно год спустя я начал посещать приход Русской православной церкви за рубежом. Там были сокращенные англоязычные службы и скамьи, как в католических соборах. Хотя выстоять на ногах более длинную литургию было непросто, мне это казалось проявлением большего уважения к Господу. Меня удивляло что английские переводы молитв в моем молитвослове были так синтаксически близки к старославянскому. Как правило, слово в слово.
— Помните ли Вы свой первый визит в православную церковь? Какое впечатление он произвел на Вас?
— Мой первый поход, который я помню (не считая созерцания православных церквей в России), был в собор Русской православной церкви за рубежом недалеко от моего дома в Нью-Йорке. Больше всего меня поразило то, что каждый был настолько поглощен молитвой и проникнут служением Господу. В Пресвитерианской церкви все вертелось вокруг пастора, и почти половина службы была посвящена духоподъемной проповеди, а четверть — пению песен в американском стиле. Католическая церковь казалась более почтительной к Господу, но слишком сухой. На православной литургии Бог, как мне казалось, присутствует сам. То же чувство было и в католической церкви, но там Всевышний казался тоскующим по дому.
Помню, на пару недель отец привез нас в церковь адвентистов Седьмого дня, и молитва этих людей прозвучала для меня очень странно. Она казалась повторяющейся, и, пожалуй, тогда я впервые понял, что такое секта. Когда мой отец присоединился к масонам, он пришел на «открытую встречу». Их разговоры в основном основывались на Библии, но сразу было ясно, что это секта. Ничего из того, что они делали, в Библии прописано не было. Я никогда не был в мечети, хотя одна из них видна из нью-йоркского прихода Русской православной церкви за рубежом. Мне становится немного печально, когда я вижу мечети, не столько из-за предубеждения против ислама, сколько из-за символов, которые они позаимствовали у православных соборов. Украшенные куполами и полумесяцами мечети скопированы с православных храмов в Константинополе. В то же время я уважаю истовую, «каждодневную» приверженность мусульман своей вере и, несмотря на близость наших приходов в Олбани, стычек между нами никогда не было. Я много изучал разные религии в школе, но посещать их культовые места особого желания не было.
— Почему Вы решили покинуть Америку?
— Причин было множество. Политическая жизнь Америки кажется мне фарсом. Они все время говорят о демократии, но не допускают к выборам третью партию в целом ряде штатов. Америка называет себя христианской нацией, но постоянно развязывает новые войны, независимо от того, какая партия у власти. Я как православный христианин был сильно встревожен тем, что происходит в голове у христиан, когда Америка идет на новую войну. Поведение американских войск во время войны в Косово удручало: они останавливали военную кампанию на время исламского рамадана, но бросали бомбы, на которых было написано «Счастливой Пасхи», во время главного православного праздника. Были и экономические причины моего отъезда. Программисты, как я, становятся в Америке безработными. Фактически большинство рабочих мест по программному обеспечению выведено за пределы страны. Разумнее уж работать там, где программирование растет, а не загибается.
Но самой главной причиной моего невозвращения были проблемы с исповеданием православия в Америке. Да, у нас есть Православная церковь, прекрасные, очень активные прихожане, но американская культура абсолютно противоположна православию. В Штатах аборт — это «право каждого», говорят, что Церковь принуждают заключать однополые «браки» наряду с традиционными. Попросить молодую женщину покрыть голову во время молитвы в Америке — все равно, что обругать ее.
— Русские, которые были у Вас в роду, как-то повлияли на ваш выбор?
— Хотя у меня и есть славянские корни по линии матери, вовсе не это было главным. Честно говоря, сначала я проявил интерес к русскому только потому, что увидел русскоязычную надпись на компакт-диске какой-то поп-группы, и мне стало интересно, как произносится перевернутое R. Жаль, что я не слишком много знаю о своей бабушке: у нас было очень мало документов о ее родителях, поскольку ее удочерили в совсем юном возрасте. Меня больше интересовали культура, потенциал и устройство власти в России, чем мои предки. Славянская культура вообще всерьез заинтересовала меня.
— Как ваша семья и родители отреагировали на решение уехать из США?
— Что касается реакции моих друзей и семьи, то она была весьма странной. Даже мои друзья, очень либеральные ребята и во многих отношениях настроенные антиамерикански, сочли это плохой идеей. Мой тогдашний работодатель сказал, что Россия — это жуткое место. Один приятель перестал со мной разговаривать, поскольку думал, что в СНГ будут следить за каждым моим шагом, и волновался, что может попасть в «какой-то не тот список». Отец отнесся к моей затее негативно. Ему с самого начала не понравилось, что я крестился в православии. Сам он в зрелом возрасте, за два года до моего крещения, примкнул к масонам. И хотя эта группа не очень активна, настроена она антиправославно, а презрительное отношение к царю у них наследственное.
— Как вас встретила Россия? Чего вы ожидали от Москвы? Она вас не разочаровала?
— Я более-менее знал, чего ожидать от Москвы, поскольку уже бывал тут несколько раз. Разочарование последовало разве что по приезде на фирму, с которой у меня была договоренность о найме. Мне ответили, что работы нет, поскольку владелец-англичанин решил сменить сферу деятельности и перебрался назад в Англию. Подозреваю, что его бизнес приносил доход в лучшие времена, и он совершенно не знал, как преуспеть в кризис. В итоге пришлось втридорога снимать жилье и с трудом искать работу, которую я так в итоге и не нашел. Ну, а потом меня избили и ограбили...
Страницы: 1 2 3
