Продолжение. Начало Здесь
Теперь, когда мы уже обозрели более чем 1000 лет церковной истории,
остановимся в нашем рассказе, чтобы проанализировать некоторые формы и
институты, составляющие суть эфиопского христианства. Они включают в
себя чины церковной иерархии, культовые формы, воздействовавшие на жизнь
верующих, и обычаи, которые развились, чтобы создать определенные рамки
в жизни общины и вложить в них содержание.
Со времен Фрументия и до середины двадцатого столетия, как уже говорилось, во главе православной эфиопской церкви стоял епископ, носивший титул абуны, и бывший, по сути, египетским монахом – коптом, назначавшимся патриархом коптской церкви в Египте. Этот порядок, связывавший между собой две церкви на протяжении более 1600 лет, был необходим в качестве обоснования претензий эфиопской церкви на то, что она является частью продолжателей деяний первых евангельских апостолов. С другой стороны, этот порядок порождал организационную слабость в самом сердце структур эфиопской церкви.
Иллюстрация 42. 1. Никейский собор, 325 г. н.э., эфиопская рукопись из монастыря Чалакот, Тигре.
Иллюстрация 42. 2. Абуна Базилиос, глава эфиопской церкви в 1951—1970 гг.
После того, как Фрументий стал абуной Эфиопии в качестве епископа египетской (в дальнейшем – коптской) церкви, сложился обычай, по которому глава эфиопской церкви назначается египетским патриархом. После захвата Египта мусульманами копты поспешили обеспечить продолжение своей власти над эфиопской церковью. По указаниям патриарха Вениамина (623-662 гг.) было сформулировано, а в сущности фальсифицировано, решение, якобы принятое на Никейском соборе (собравшемся за 9 лет до крещения Эзаны). Оно, якобы, гласило: «Что касается эфиопов: никто из них не может отправлять должность патриарха, и они не имеют прав назначать патриарха для себя. Глава их церкви будет одним из людей александрийского патриарха, который назначит им одного из людей своей епархии, находящегося под его властью. Назначенный им глава церкви не будет иметь права назначать себе преемника, как это позволено патриархам. Он будет получать почести, полагающиеся патриарху, но не иметь его прерогатив». Все главы эфиопской церкви были, таким образом, египетскими монахами, вплоть до января 1951 г., когда был назначен Базилиос – первый абуна-эфиоп, при обстоятельствах, о которых мы расскажем в дальнейшем.
Несмотря на то, что среди эфиопских епископов были и такие, которые смогли внести значительный вклад в развитие христианства в стране, как, например абуна Я‘коб (1337—1344), вложивший много сил в христианизацию народов, покоренных Амда-Цийоном, или знаменитый переводчик абуна Салама (1348—1388), большинство присланных из Египта в Эфиопию епископов были в лучшем случае священниками среднего уровня. В Египте обычно можно было найти лишь немногих коптских монахов, которые согласились бы закончить свою жизнь в столь странной и непохожей чужой стране. Более того, наличие вакансии в Эфиопии частенько помогало коптской церкви избавиться от представителей духовенства, причинявших ей проблемы.
Иллюстрация 43. 1. Священники, фреска церкви в Годжаме.
Иллюстрация 43. 2. Дабтара, гордый переписанным им самим ТАНАХом, Анкобар, Шоа.
Ввиду принципиальных различий между коптской и эфиопской церквами, прежде всего по поводу ветхозаветных обычаев, а также распространённой в Эфиопии полигамии, оставшейся как наследие язычества, даже наиболее образованным и гибким в мировоззренческом плане епископам было сложно приспособиться к реалиям эфиопской жизни. Часть из них даже оказалась в положении бунтовщиков. Поддержка абуной Я‘кобом бунтующих монахов области Шоа привела в конце концов к его изгнанию. Абуна Салама играл решающую роль в переводе христианской литературы на язык геэз, но он сыграл также не менее важную роль и в раздувании споров вокруг проблемы субботы, расколовшей церковь.
В большинстве случаев абуна прибывал, не зная местного языка и местных обычаев и не имея опоры на местах. Его изолированность и зависимость еще более ослабляла его в противоборстве с реальным главой эфиопской церкви, императором. Однако, несмотря на ограниченность власти абуны, он все же был незаменим: только епископу принадлежало право рукоположения священников и дьяконов в сан. Таким образом, его присутствие было необходимым для выживания и роста церкви.
Со смертью абуны задача добиться присылки его преемника из Египта превращалась в запутанную проблему. До прибытия нового епископа проходили месяцы, а то и годы. В ситуациях, когда связь с Египтом осложнялась, либо патриарху или мусульманским правителям Египта было выгодно не реагировать на просьбы из Эфиопии, место абуны могло оставаться вакантным на протяжении десятков лет. В такие периоды подвергалось угрозе само существование эфиопской церкви. Мы уже упоминали о такой эпохе в конце десятого века.
Страницы: 1 2 3
Хагай Эрлих, Агар Соломон, Стивен Каплан
Теперь, когда мы уже обозрели более чем 1000 лет церковной истории,
остановимся в нашем рассказе, чтобы проанализировать некоторые формы и
институты, составляющие суть эфиопского христианства. Они включают в
себя чины церковной иерархии, культовые формы, воздействовавшие на жизнь
верующих, и обычаи, которые развились, чтобы создать определенные рамки
в жизни общины и вложить в них содержание.
1.6.1 Церковная иерархия
1.6.1.1 АбунаСо времен Фрументия и до середины двадцатого столетия, как уже говорилось, во главе православной эфиопской церкви стоял епископ, носивший титул абуны, и бывший, по сути, египетским монахом – коптом, назначавшимся патриархом коптской церкви в Египте. Этот порядок, связывавший между собой две церкви на протяжении более 1600 лет, был необходим в качестве обоснования претензий эфиопской церкви на то, что она является частью продолжателей деяний первых евангельских апостолов. С другой стороны, этот порядок порождал организационную слабость в самом сердце структур эфиопской церкви.
Иллюстрация 42. 1. Никейский собор, 325 г. н.э., эфиопская рукопись из монастыря Чалакот, Тигре. 
Иллюстрация 42. 2. Абуна Базилиос, глава эфиопской церкви в 1951—1970 гг.После того, как Фрументий стал абуной Эфиопии в качестве епископа египетской (в дальнейшем – коптской) церкви, сложился обычай, по которому глава эфиопской церкви назначается египетским патриархом. После захвата Египта мусульманами копты поспешили обеспечить продолжение своей власти над эфиопской церковью. По указаниям патриарха Вениамина (623-662 гг.) было сформулировано, а в сущности фальсифицировано, решение, якобы принятое на Никейском соборе (собравшемся за 9 лет до крещения Эзаны). Оно, якобы, гласило: «Что касается эфиопов: никто из них не может отправлять должность патриарха, и они не имеют прав назначать патриарха для себя. Глава их церкви будет одним из людей александрийского патриарха, который назначит им одного из людей своей епархии, находящегося под его властью. Назначенный им глава церкви не будет иметь права назначать себе преемника, как это позволено патриархам. Он будет получать почести, полагающиеся патриарху, но не иметь его прерогатив». Все главы эфиопской церкви были, таким образом, египетскими монахами, вплоть до января 1951 г., когда был назначен Базилиос – первый абуна-эфиоп, при обстоятельствах, о которых мы расскажем в дальнейшем.
Несмотря на то, что среди эфиопских епископов были и такие, которые смогли внести значительный вклад в развитие христианства в стране, как, например абуна Я‘коб (1337—1344), вложивший много сил в христианизацию народов, покоренных Амда-Цийоном, или знаменитый переводчик абуна Салама (1348—1388), большинство присланных из Египта в Эфиопию епископов были в лучшем случае священниками среднего уровня. В Египте обычно можно было найти лишь немногих коптских монахов, которые согласились бы закончить свою жизнь в столь странной и непохожей чужой стране. Более того, наличие вакансии в Эфиопии частенько помогало коптской церкви избавиться от представителей духовенства, причинявших ей проблемы.
Иллюстрация 43. 1. Священники, фреска церкви в Годжаме.
Иллюстрация 43. 2. Дабтара, гордый переписанным им самим ТАНАХом, Анкобар, Шоа.Ввиду принципиальных различий между коптской и эфиопской церквами, прежде всего по поводу ветхозаветных обычаев, а также распространённой в Эфиопии полигамии, оставшейся как наследие язычества, даже наиболее образованным и гибким в мировоззренческом плане епископам было сложно приспособиться к реалиям эфиопской жизни. Часть из них даже оказалась в положении бунтовщиков. Поддержка абуной Я‘кобом бунтующих монахов области Шоа привела в конце концов к его изгнанию. Абуна Салама играл решающую роль в переводе христианской литературы на язык геэз, но он сыграл также не менее важную роль и в раздувании споров вокруг проблемы субботы, расколовшей церковь.
В большинстве случаев абуна прибывал, не зная местного языка и местных обычаев и не имея опоры на местах. Его изолированность и зависимость еще более ослабляла его в противоборстве с реальным главой эфиопской церкви, императором. Однако, несмотря на ограниченность власти абуны, он все же был незаменим: только епископу принадлежало право рукоположения священников и дьяконов в сан. Таким образом, его присутствие было необходимым для выживания и роста церкви.
Со смертью абуны задача добиться присылки его преемника из Египта превращалась в запутанную проблему. До прибытия нового епископа проходили месяцы, а то и годы. В ситуациях, когда связь с Египтом осложнялась, либо патриарху или мусульманским правителям Египта было выгодно не реагировать на просьбы из Эфиопии, место абуны могло оставаться вакантным на протяжении десятков лет. В такие периоды подвергалось угрозе само существование эфиопской церкви. Мы уже упоминали о такой эпохе в конце десятого века.
Страницы: 1 2 3
