Прот. Александръ Горскій († 1875 г.)
Подобаше убо тебѣ вдати сребро мое торжникомъ:
и пришедъ азъ взялъ быхъ свое съ лихвою (Матѳ. 25, 27).
При концѣ года естественно вспомнить объ отчетѣ въ
употребленіи дарованныхъ намъ средствъ и силъ отъ Верховнаго Подателя
жизни. Въ обществѣ человѣческомъ это общепринятое правило, — возьмемъ ли
часть правительственную, хозяйственную, учебную, торговую. Въ природѣ,
насъ окружающей, въ нашей собственной природѣ, съ круговращеніемъ
времени, примѣчаемъ, какъ, не смотря на непрерывное его теченіе, послѣ
годичнаго оборота выдѣляется въ составѣ того или другаго организма новый
слой, новый рядъ явленій, по которымъ можно опредѣлять годы его жизни.и пришедъ азъ взялъ быхъ свое съ лихвою (Матѳ. 25, 27).
Изъ этого видно, что и несвободная природа, по даннымъ ей законамъ, такъ сказать, повѣряетъ себя, считаетъ свой приходъ и расходъ силъ, явственною чертою отмѣчаетъ результатъ прожитаго года. То, что дѣлается безсознательно въ природѣ, что признало для себя полезнымъ и необходимымъ благоразуміе житейское, — найдетъ ли для себя излишнимъ жизнь духовная, — это высшее проявленіе нашего бытія, котораго ростъ и направленіе имѣютъ значеніе на цѣлую вѣчность? Волею и неволею и здѣсь отмѣчаются результаты прошедшаго. Но если мы не будемъ къ тому внимательны въ свое время, то при неправильномъ употребленіи дарованныхъ намъ средствъ, къ концу жизни можетъ оказаться такой недочетъ, такой на насъ долгъ, который не въ состояніи мы будемъ уплатить, хотя бы снова начали жизнь. — Примѣчательно, что и въ законѣ, Богомъ данномъ чрезъ Моисея, былъ установленъ при началѣ новаго года особый день всенароднаго поста и покаянія, который назывался днемъ очищенія. То былъ десятый день новаго года. Предшествующіе девять дней какъ бы давались для осмотра прожитаго года, для повѣрки своихъ дѣяній съ закономъ Божіимъ, и потомъ, когда совѣсть каждаго обличитъ уклоненіе отъ заповѣдей Господнихъ, въ десятый день приносились торжественно жертвы: первосвященникъ въ облаченіи смиренія входилъ во святое святыхъ храма, кровію жертвенною кропилъ на очистилище, окроплялъ алтарь кадильный, алтарь всесожженія, словомъ обновлялъ и очищалъ все во святилищѣ, чтобы сынъ израиля, приходящій сюда, снова могъ здѣсь находить себѣ примиреніе съ Богомъ и приближаться молитвою къ своему Творцу. Такъ законъ напоминалъ сынамъ израиля ежегодной повѣркѣ своей жизни предъ Господомъ.
Въ этомъ намѣреніи, чтобы помочь нашему самоиспытанію, почитаю не неприличнымъ обратить ваше вниманіе на притчу Евангельскую о талантахъ.
Притча говоритъ о богатомъ человѣкѣ, который, отправляясь въ далекую страну и на долгое время, роздалъ слугамъ своимъ разныя суммы для приращенія посредствомъ торговыхъ оборотовъ. Одному далъ пять талантовъ, другому два, третьему одинъ. По возвращеніи своемъ онъ потребовалъ у своихъ рабовъ отчета во ввѣренныхъ имъ капиталахъ. И двумъ первымъ, изъ которыхъ одинъ представилъ другіе пять талантовъ приращенія, а другой также въ своей мѣрѣ удвоилъ капиталъ, не только изъявилъ одобреніе, но и подарилъ первому всѣ десять талантовъ, а второму четыре. Видны въ этомъ и справедливость и щедрость господина: справедливость, потому что онъ судитъ и награждаетъ не по случайнымъ успѣхамъ или неуспѣхамъ, а по мѣрѣ данныхъ средствъ и собственнаго усердія каждаго. Если усердіе одинаково, то хотя бы успѣхи и не равнялись между собою, онъ вознаграждаетъ трудившихся въ равной мѣрѣ.
Не такова была участь третьяго. Конечно, онъ и не заслуживалъ щедраго воздаянія, потому что не сдѣлалъ отъ своего таланта никакого пріобрѣтенія, а только сохранилъ его въ цѣлости и возвратилъ его тою же самою монетою, какъ получилъ: но, по крайной мѣрѣ, казалось бы, заслуживалъ онъ награды за вѣрность сохраненія. — Вмѣсто этого, господинъ, во-первыхъ, обличилъ его въ лѣности и потомъ не только взялъ у него данный ему талантъ обратно, но и самого его осудилъ на заключеніе въ такое мѣсто, гдѣ плачъ и скрежетъ зубовъ вѣчно. Господинъ сказалъ ему: если ты не хотѣлъ самъ трудиться, то по крайней мѣрѣ отдалъ бы сребро мое мѣняламъ, и я возвратилъ бы его съ прибылью. — Какъ видно изъ первыхъ двухъ примѣровъ, господинъ не о своемъ обогащеніи заботился, но желалъ, чтобы его достояніе принесло пользу другимъ. А этотъ рабъ подвергся осужденію за то, что изъ данныхъ ему средствъ не сдѣлалъ пользы ни себѣ, ни другимъ.
Кто этотъ господинъ, для всѣхъ ясно. Не трудно также усмотрѣть, какой урокъ слѣдуетъ извлечь изъ отношеній этого господина къ лукавому и лѣнивому рабу. — Господинъ — есть Царь Небесный, раздаятель всѣхъ даровъ въ человѣчествѣ, естественныхъ и благодатныхъ, и этою притчею Господь научаетъ насъ двумъ обязанностямъ: во-первыхъ, постоянно и ревностно заботиться о приращеніи данныхъ намъ средствъ къ собственному спасенію; и во-вторыхъ, не зарывать своихъ талантовъ, но употреблять ихъ на пользу ближнихъ. Чрезъ это мы, при помощи благодати Божіей, устроимъ и собственное спасеніе, и поможемъ нашему ближнему.
I. Ничто не можетъ извинить нашей лѣности въ исполненіи нашихъ обязанностей въ отношеніи къ Богу. Если бы всевѣдущій Судія, зная о нашей косности на пути добродѣтели, въ то же время видѣлъ въ насъ одинаковое равнодушіе къ благамъ всякаго иного рода, то, можетъ быть, еще извинилъ бы нашу неподвижность въ духовномъ преспѣяніи. Но когда онъ видитъ, какъ неудержимо жизнь общественная развивается въ нашихъ городахъ, какъ она стремится къ угожденію всякой страсти въ сердцѣ человѣка, къ удовлетворенію личныхъ желаній каждаго въ тысячѣ разнообразныхъ формъ, то не скажетъ ли Онъ: лукавый рабе и лѣнивый! У тебя достаетъ времени, охоты и силъ для всякаго другаго дѣла, кромѣ Моего. — Если посмотрѣть на то, сколько является соискателей на всякое мѣсто, должность, которыя болѣе обѣщаютъ прибытка, вліянія, значенія, отличій, какъ они перебиваютъ дорогу другъ у друга, стараются оттѣснить соперниковъ; то скажемъ ли, что желаніе преимуществъ предъ другими, порывы честолюбія, властолюбія совсѣмъ заглушены въ насъ? — Если посмотрѣть на то, какъ заботливо сводитъ свои счеты купецъ, и къ концу года старается опредѣлить, сколько въ теченіи года пріобрѣлъ барыша, — и какъ онъ скорбитъ, если замѣтитъ ущербъ въ своихъ торговыхъ оборотахъ, и придумываетъ всякіе способы поправить свои обстоятельства; то невольно скажетъ, что этотъ человѣкъ не изъ такихъ, для которыхъ все равно, есть или нѣтъ ему прибытокъ.
И мы дѣйствительно хвалимся, что вѣкъ нашъ — вѣкъ прогресса, вѣкъ преобразованій, вѣкъ улучшеній; хвалимся уничтоженіемъ рабства, облагороженіемъ нравовъ, усовершенствованіемъ судопроизводства… Если дѣйствительно все у насъ возвышается, если нельзя отрицать прогресса въ мірѣ разумномъ, какъ нелѣпо было бы спорить противъ непрерывнаго движенія земнаго шара: то спрашивается, не справедливо ли въ высшей степени, чтобы Господь требовалъ отъ насъ также непрерывнаго преспѣянія на томъ пути, который Онъ единственно указалъ христіанину, — въ умноженіи тѣхъ благъ, которыя единственно имѣютъ цѣну въ очахъ Всесвятаго? Почему, но какому праву эта сторона нашей духовной жизни можетъ, или должна быть оставлена въ пренебреженіи, тогда какъ всѣ другія процвѣтаютъ, совершенствуются?
Да мы сами въ другихъ дѣлахъ лѣность считаемъ порокомъ, грѣхомъ. Мы сами требуемъ отъ человѣка, который посвящаетъ себя какому нибудь званію, неотлагательно постояннаго усовершенствованія въ исполненіи своихъ обязанностей. Никто не будетъ хвалить художника или писателя, котораго позднѣйшія произведенія не возвышаются далеко надъ первыми, дѣтскими попытками владѣть кистію или перомъ. Въ дитяти, или ученикѣ всегда желаемъ видѣть непрерывные успѣхи, и почитаемъ для себя самымъ прискорбнымъ дѣломъ, если они, по нерадѣнію, не развиваются, какъ слѣдуетъ. Мы крайне огорчаемся и негодуемъ, если взявшійся намъ служить не оказываетъ бóльшей и бóльшей способности въ той мѣрѣ, какъ онъ знакомится съ своими обязанностями. — Поэтому не въ правѣ ли и общій насъ всѣхъ Господь сказать намъ, возвращающимъ талантъ его безъ плода: отъ устъ твоихъ сужду тя, лукавый рабе и лѣнивый. Отъ всѣхъ, кто зависитъ отъ тебя, кто служитъ тебѣ, ты требуешь постояннаго, неукоснительнаго стремленія къ усовершенствованію, хотя средства, которыми они могутъ служить тебѣ, не тобою даются; и ты прогоняешь отъ себя слугу грубаго и лѣниваго: а Я одинъ долженъ все это терпѣть въ тебѣ, моемъ слугѣ, все оставлять въ прежнемъ положеніи, не требовать никакого усовершенствованія?
Что же? развѣ таланты, намъ ввѣренные, по своей природѣ таковы, что не могутъ приносить болѣе плода? — О, нѣтъ. Они способны возрастать, совершенствоваться, умножаться во сто, въ тысячу разъ, при посредствѣ правильной и усердной дѣятельности. Мы разумѣемъ здѣсь тѣ дары духовные, которые удѣляются каждому христіанину, — тѣ расположенія и силы къ совершенію добродѣтелей, которыя сообщаются въ крещеніи, укрѣпляются другими таинствами, охраняются, раскрываются и возгрѣваются добрымъ воспитаніемъ, и которые способны тѣмъ болѣе возрастать, чѣмъ болѣе входимъ въ лѣта зрѣлости, если только будемъ внимательны къ своему дѣлу душевному. Святыя таинства, какъ обильные источники благодатнаго орошенія, всегда готовы развивать въ сѣмени новой жизни новые ростки.
Итакъ, ничто не можетъ извинить нашей медленности, нашей лѣности въ дѣлѣ нашего собственнаго спасенія.
Страницы: 1 2
