Митр. Антоній Храповицкій († 1936 г.)
| Входяй дверми пастырь есть овцамъ. Сему дверникъ отверзаетъ и овцы гласъ его слышатъ(Іоан. 10, 2-3). |
Святой Царь-искупитель Николай
Вы не вѣрите, говорилъ имъ Господь: ибо вы не изъ овецъ Моихъ, какъ Я сказалъ вамъ (Іоан. 10, 26). Добрыхъ пастырей Христовыхъ, къ которымъ св. церковь относитъ слова сей притчи, было, и есть, и будетъ очень много, но не много овецъ слѣдовали за большинствомъ изъ нихъ, такъ-что подвигъ пастырскій, подвигъ святителей Божіихъ по большей части былъ подвигомъ сиротства, терпѣнія, изгнанія. Такая участь постигала многихъ великихъ учителей вселенной, замѣняя ихъ кратковременную (при жизни ихъ) славу, напримѣръ, св. Григорія Богослова, Іоанна Златоуста, Максима Исповѣдника, Филиппа Московскаго, Германа Казанскаго. Ихъ современники въ лицѣ знатнѣйшихъ и сильнѣйшихъ были «не отъ овецъ Христовыхъ» и потому не шли за посланными отъ Него пастырями.
Въ нашъ маловѣрный вѣкъ еще неохотнѣе идутъ словесныя овцы къ своимъ пастырямъ, хотя и не святымъ, но все же искренно преданнымъ вѣрѣ евангельской, — осуждая послѣднихъ за присущія человѣкамъ слабости. Не радятъ онѣ и о почитаніи пастырей святыхъ, хотя и усопшихъ, но молитвенно пребывающихъ съ живущими на землѣ. Развѣ только простолюдины, да уцѣломудренныя скорбями женщины и старцы прилѣпляются душою къ памяти святыхъ, а обычный человѣкъ нашего времени почти разорвалъ уже свою духовную связь съ исторіей св. церкви, такъ что и весь мѣсяцесловъ святыхъ, содержавшійся цѣликомъ и безошибочно въ памяти нашихъ предковъ, для сыновъ истекающаго столѣтія теряетъ свое возвышающее значеніе.
Но вотъ настаетъ день Святителя Николая. Какая-то непонятная сила вливаетъ въ сердца жажду молитвы; пустѣющіе храмы съ избыткомъ наполняются богомольцами; всѣ чувствуютъ въ душѣ своей христіанскій праздникъ, т. е. торжество вѣры, любви, примиренія и прощенія. Исчезаетъ обычная сухость настроенія; сынъ западническаго просвѣшенія перестаетъ чуждаться молящагося простолюдина; онъ даже ощущаетъ внутреннее желаніе побыть истинно православнымъ, русскимъ; усваиваетъ въ сей день давно покинутые имъ обычаи отеческаго благочестія: подаетъ бѣдному, поставитъ свѣчу, приложится къ образу, не съ брезгливостью, не съ видомъ снисхожденія, но съ оттѣнкомъ сердечнаго умиленія, смутно чуя, какое величіе любви и святости содержится въ жизни пренебрегаемой имъ церкви. — Что чувствуютъ въ сей день простолюдины, эти постоянные гости Божественной вечери, собираемые Его слугами на распутіяхъ и стогнахъ и халугахъ (Лук. 14, 23)? Вмѣсто отвѣта довольно будетъ предложить вопрошателю стать около иконы Св. Николая въ храмѣ, чтобы видѣть море слезъ и цѣлую бурю молитвенныхъ воздыханій, увидѣть проявленіе той силы, которая хранила и будетъ хранить святую Русь незыбленную въ ея нуждахъ, скорбяхъ, искушеніяхъ и паденіяхъ.
Но почему-же эта сила такъ мощно проявляется въ день Святителя Николая? Почему этотъ угодникъ Христовъ и именно въ русской землѣ прославился паче причастникъ своихъ? Въ чемъ заключается тайна его воздѣйствія даже на маловѣрныя души, сокрушаемыя умиленіемъ предъ его памятью, какъ ледянныя глыбы подъ лучами весенняго солнца? Что это за великій пастырь, которому готовы повиноваться даже тѣ овцы, что не суть отъ двора Христова? Понять эту тайну можно чрезъ разсмотрѣніе свойствъ житія Святителя по сравненію его съ житіями другихъ угодниковъ. То были по большей части мужи скорбей, мужи подвига мученическаго или отшельническаго, или же мученики человѣческой неблагодарности и ненависти. Имъ давно сказалъ Господь, что будутъ они ненавидимы всѣми за имя Его; да и самую память о нихъ Онъ намъ оставилъ для совершенствованія въ терпѣніи, въ крестоношеніи, да и мы толикъ имуще облежащъ насъ облакъ свидѣтелей,... терпѣніемъ да течемъ на предлежащій намъ подвигъ (Евр. 12, 1). Не было чуждо скорбей и житіе Святителя Николая; не было оно исполнено роскоши или веселья; напротивъ исторія сохранила намъ повѣствованіе о его постѣ, бдѣніяхъ, трудахъ и вообще суровомъ образѣ жизни. Но все-же эта жизнь пребывала подвигомъ побѣды; побѣждающая любовь вотъ отличительное свойство сего, исполненнаго чудотвореній, приснопамятнаго житія. Законы природы уступали силѣ его любви; буря морская стихала по его слову; пространственныя ограниченіи исчезли по его желанію, и что всего непонятнѣе — человѣческая ожесточенеость смягчалась подъ вліяніемъ его заочнаго чудодейственнаго внушенія. Однимъ словомъ, всякій подвигъ любви, который принималъ на себя Святитель, приводился къ желаемому завершенію вопреки законамъ общественной жизни и даже самой природы. Очевидно, что Господь, прославляющійся въ скорбяхъ другихъ святыхъ угодниковъ, благоволилъ прославить Себя во святомъ Николаѣ радостью побѣждающей любви. Раскрывая намъ Свой законъ, какъ ученіе креста и лишеній, Господь открываетъ намъ чрезъ сего Святителя, что этотъ путь креста и лишеній, есть въ то-же время путь духовныхъ радостей, путь побѣды, путь торжествующаго братолюбія и прощенія. Премудрое попеченіе Божіе о спасеніи нашемъ не замедлило оправдаться, ибо вотъ всѣ мы видимъ и подтверждаемъ, что это прославленіе побѣды Его во святомъ угодникѣ покорило даже холодныя сердца современниковъ нашихъ и всѣхъ объединило не только въ его прославленіи, но и въ нѣкоторомъ усвоеніи его духа, что особенно цѣнно въ нашъ грѣховный вѣкъ. Во времена прошедшія сердца всѣхъ христіанъ привлекались и къ подвигамъ отшельниковъ и къ мученичеству страстотерпцевъ; нынѣшнимъ христіанамъ эти кресты кажутся слишкомъ суровыми и страшными; лишенные всякой ревности къ Богу, многіе изъ насъ не рѣшаются и приблизиться къ памяти мучениковъ и преподобныхъ. Знаютъ они, что милость и прощеніе обрѣтетъ всякій кающійся, но на самое покаяніе нѣтъ у нихъ рѣшимости, а входить въ храмъ «съ двоящимися мыслями» (Іак. 1, 8), они не дерзаютъ, и потому замыкаются въ собственномъ своемъ ожесточеніи, не надѣясь на побѣду въ себѣ добрыхъ чувствъ надъ злыми.
Страницы: 1 2
