Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. Рассказ первый

Я по милости Божией человек-христианин, по делам великий грешник, по званию бесприютный странник, самого низкого сословия, скитающийся с места на место. Имение мое следующее: за плечами сумка сухарей, да под пазухой Священная Библия; вот и все. В двадцать четвертую неделю после Троицына дня пришел я в церковь к обедне помолиться; читали Апостол из послания к Солунянам, зачало 273, в котором сказано: непрестанно молитеся.

Сие изречение особенно вперилось в ум мой, и начал я думать, как же можно беспрестанно молиться, когда необходимо нужно каждому человеку и в других делах упражняться для поддерживания своей жизни? Справился в Библии, и там увидел собственными глазами то же, что слышал – и именно, что надо непрестанно молиться^1, молиться на всякое время духом², воздевать молитвенные руки на всяком месте. Думал, думал, не знал, как решить.
Что мне делать, – подумал я, – где сыскать, кто бы растолковал мне? Пойду ходить по церквам, где славятся хорошие проповедники, авось там услышу себе вразумление. И пошел. Много слышал очень хороших проповедей о молитве. Но все они были наставления о молитве вообще; что есть молитва; как необходимо молиться; какие плоды молитвы; а о том, как преуспеть в молитве, никто не говорил. Была проповедь о молитве духом и о непрестанной молитве; но как дойти до такой молитвы, не было указано. Так слушание проповедей и не привело меня к желаемому. Почему наслушавшись их и не получив понятия, как непрестанно молиться, я уже не стал слушать публичных проповеданий, а решился при помощи Божией искать опытного и сведущего собеседника, который бы растолковал мне о непрестанной молитве, по неотступному влечению моему к сему познанию.
Долго я странствовал по разным местам: все читал Библию, да расспрашивал, нет ли где какого духовного наставника или благоговейного опытного водителя?. По времени сказали мне, что в оном селе живет уже давно господин и спасается: имеет в доме своем церковь, никуда не выезжает и все Богу молится, да беспрестанно читает душеспасительные книги. Услышавши это, я уже не шел, а бежал в сказанное село; достиг и добрался до помещика.
— Какую имеешь до меня нужду? – спросил он меня.
Я слышал, что вы человек богомольный и разумный; потому и прошу вас, ради Бога, растолковать мне, что значит сказанное у Апостола: непрестанно молитеся, и каким образом можно непрестанно молиться? Желательно мне сие узнать, а понять никак не могу.
Барин помолчал, пристально посмотрел на меня, да и говорит: непрестанная внутренняя молитва есть беспрерывное стремление духа человеческого к Богу. Чтобы успеть в сем сладостном упражнении, следует чаще просить Господа, чтоб научил Он непрестанно молиться. Молись больше и усердней, молитва сама собою откроет тебе, каким образом может быть непрестанною; для сего потребно свое время.
Сказавши это, он велел накормить меня, дал на дорогу и отпустил. И не растолковал.
Опять я пошел; думал-думал, читал-читал, размышлял-размышлял о том, что сказал мне барин и не мог-таки понять; а хотел очень уразуметь, так что и ночи не спались. Прошел верст двести и вот вхожу в большой губернский город. Увидел там монастырь. Остановившись на постоялом дворе, услышал, что в этом монастыре настоятель добрейший, богомольный и странноприимный. Пошел к нему. Он принял меня радушно, посадил и начал угощать.
— Отче святый! – сказал я, – угощение мне не нужно, а я желаю, чтоб вы дали мне духовное наставление, как спастись?
— Ну как спастись? Живи по заповедям, да молись Богу, вот и будешь спасен!
— Я слышу, что надо непрестанно молиться, но не знаю как непрестанно молиться, и не могу даже понять, что значит непрестанная молитва. Прошу вас, отец мой, растолковать мне это.
— Не знаю, любезный брат, как еще растолковать тебе. Э! Постой, есть у меня книжка, там растолковано; и вынес святителя Дмитрия духовное обучение внутреннего человека. Вот, читай на этой странице.
Я начал читать следующее: “оные Апостольские словеса: непрестанно молитеся – должно разуметь о творимой умом молитве: ум бо может всегда вперен быть в Бога и непрестанно ему молиться”.
— Растолкуйте мне это, каким образом ум всегда может быть вперен в Бога, не отвлекаться и непрестанно молиться.
— Это весьма мудрено, разве кому сам Бог так даст, сказал настоятель. И не растолковал.
Переночевавши у него, и на утро поблагодаривши за ласковое странноприятие, я двинулся далее в путь, и сам не зная куда. Горевал о своем непонятии, да для отрады читал св. Библию. Шел так дней пять по большой дороге; наконец, под вечер, нагнал меня какой-то старичок, по виду как будто из духовных.
На вопрос мой он сказал, что он схимонах из пустыни, которая верстах в 10, в сторону от большой дороги, и звал меня зайти с ним в их пустыню. У нас, говорил, странников принимают, успокаивают н кормят вместе с богомольцами на гостинице.
Мне что-то не хотелось заходить, и я отвечал на приглашение его так: покой мой зависит не от квартиры, а от духовного наставления; за пищей же я не гонюсь, у меня много сухарей в сумке.
— А какого рода ты ищешь наставления и в чем недоумеваешь? Зайди, зайди, любезный брат, к нам; у нас есть опытные старцы, могущие дать духовное окормление и наставить на путь истинный, при свете слова Божия и рассуждения св. отцов.
— Вот видите, батюшка, около году тому назад, как я, бывши у обедни, услыхал в Апостоле таковую заповедь:непрестанно молитеся. Не умея этого понять, я начал читать Библию. И там также во многих местах нашел повеление Божие, что надо непрестанно молиться, всегда, на всякое время, на всяком месте, не токмо при всех занятиях: не токмо в бодрствовании, но даже и во сне. Аз сплю, а сердце мое бдит³. Это очень удивило меня, и я не мог понять, как можно сие исполнить и какие к тому способы; сильное желание и любопытство возбудилось во мне; и день и ночь из ума моего сие не выходило. А посему я стал ходить по церквам, – слушать проповеди о молитве; но сколько их ни выслушал, ни в одной не получил наставления, как непрестанно молиться; все только говорено было о приготовлении к молитве или плодах ее и подобное, не научая, как непрестанно молиться и что значит таковая молитва. Я часто читал Библию и ею проверял слышанное; но при сем не находил желаемого познания. И так я до сих пор остался в недоумении и беспокойстве.
Старец перекрестился и начал говорить: благодари Бога, возлюбленный брат, за сие открытие Им в тебе непреодолимого влечения к познанию непрестанной внутренней молитвы. Познай в сем звание Божие и успокойся, уверившись, что до сего времени совершалось над тобою испытание согласия твоей воли на глас Божий, и даваемо было разуметь, что не мудростию мира сего, и не любознательностию внешнею достигают небесного света, непрестанной внутренней молитвы, но напротив, нищетою духа и деятельным опытом обретается оное в простоте сердца. А посему нисколько не удивительно, что ты не мог слышать о существенном деле молитвы, и познать науку, как достичь непрестанного действия оной. Да и правду сказать, хотя не мало проповедуют о молитве, и много есть о ней поучений различных писателей, но поелику все их рассуждения основаны большею частию на умозрении, на соображениях естественного разума, а не на деятельной опытности, то более они и поучают о принадлежностях молитвы, нежели о сущности самого предмета. Иной прекрасно рассуждает о необходимости молитвы; другой – о ее силе и благотворности: третий о средствах к совершенству молитвы, то есть о том, что для молитвы необходимо нужно усердие, внимание, теплота сердца, чистота мысли, примирение со врагами, смирение, сокрушение и проч. А что такое молитва? и как научиться молиться? – на сии, хотя и первейшие и самонужнейшие вопросы, весьма редко у проповедников сего времени можно находить обстоятельные объяснения; поелику они труднее для понятия всех вышеисчисленных их рассуждений и требуют таинственного ведения, а не одной токмо школьной научности. Да что еще всего сожалительнее, что суетная стихийная мудрость заставляет измерять Божие мерилом человеческим. Многие о деле молитвы рассуждают совсем превращенно, думая, что приуготовительные средства и подвиги производят молитву, а не молитва рождает подвиги и все добродетели. В сем случае они плоды или последствия молитвы неправильно принимают за средства и способы к оной, и сим унижают силу молитвы. И это совершенно противно священному писанию: ибо Апостол Павел дает наставление о молитве в таковых словах: молю убо прежде всех (прежде всего) творити молитвы⁴. – Здесь первое наставление в изречении Апостола о молитве есть то, что он поставляет дело молитвы прежде всего: молю прежде всех творити молитвы. Много дел благих, которые требуются от христианина, но дело молитвы должно быть прежде всех дел, потому что без нее не может совершиться никакое другое дело благое. Не можно без молитвы найти путь ко Господу, уразуметь истину, распять плоть со страстьми и похотьми, просветиться в сердце светом Христовым и спасительно соединиться без предварительной, частой молитвы. Я говорю частой, ибо и совершенство и правильность молитвы вне нашей возможности, как говорит и св. Апостол Павел: о чесом помолимся, яко же подобает, не вемы⁵. Следственно токмо частость, всегдашность оставлена на долю нашей возможности, как средство к достижению молитвенной чистоты, которая есть матерь всякого духовного блага. Стяжи матерь, и произведет тебе чад, говорит св. Исаак Сирин, научись приобрести первую молитву и удобно исполнишь все добродетели. А об этом-то и неясно знают и немного говорят мало знакомые с практикою, и с таинственными учениями св. отцов.
В сем собеседовании мы нечувствительно подошли почти к самой пустыне. Чтобы не упустить мне сего мудрого старца, а скорее получить разрешение моего желания, я поспешил сказать ему: сделайте милость, честнейший батюшка, объясните мне, что значит непрестанная внутренняя молитва, и как научиться оной: я вижу, что вы подробно и опытно это знаете.
Старец принял сие мое прошение с любовию и позвал меня к себе: зайди теперь ко мне, я дам тебе книгу св. отцов, из которой ты ясно и подробно можешь уразуметь и научиться молитве, при помощи Божией. Мы вошли в келию, и старец начал говорить следующее: непрестанная внутренняя Иисусова молитва есть беспрерывное, никогда не престающее призывание Божественного имени Иисуса Христа устами, умом и сердцем, при воображении всегдашнего Его присутствия, и прошении Его помилования, при всех занятиях, на всяком месте, во всяком времени, даже и во сне. Она выражается в таковых словах: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя! И если кто навыкнет сему призыванию, то будет ощущать великое утешение, и потребность творить всегда сию молитву так, что уже без молитвы и быть не может, и она уже сама собою будет в нем изливаться.
— Теперь понятно ли тебе, что есть непрестанная молитва?
— Очень понятно, отец мой! Бога ради научите меня, как ее достигнуть! – воскликнул я от радости.
— Как научиться молитве, о сем прочтем вот в этой книге. Сия книга называется Добротолюбие. Она содержит в себе полную и подробную науку о непрестанной внутренней молитве, изложенную двадцатью пятью св. отцами, и так высока и полезна, что почитается главным и первейшим наставником в созерцательной духовной жизни, и, как выражается преподобный Никифор, “без труда и потов в спасение вводит”.
— Неужели она выше и святее Библии? – спросил я.
— Нет, она не выше и не святее Библии, а содержит в себе светлые объяснения того, что таинственно содержится в Библии, и не удоборазумно по высоте своей для нашего недальновидного ума. Я представляю тебе сему пример: солнце есть величайшее, блистательнейшее и превосходнейшее светило; но ты не можешь созерцать и рассматривать его простым, неогражденным глазом. Потребно известное искусственное стекло, хотя в миллионы раз меньшее и тусклейшее солнца, чрез которое мог бы ты рассматривать сего великолепного царя светил, восхищаться и принимать пламенные лучи его. Так и священное писание есть блистательное солнце, а Добротолюбие – то потребное стекло.
Теперь слушай – я буду читать, каким образом научиться непрестанной внутренней молитве. – Старец раскрыл Добротолюбие, отыскал наставление св. Симеона нового Богослова и начал: “сядь безмолвно и уединенно, преклони главу, закрой глаза; потише дыши, воображением смотри внутрь сердца, своди ум, то есть мысль из головы в сердце. При дышании говори: “Господи Иисусе Христе, помилуй мя”, тихо устами, или одним умом. Старайся отгонять помыслы, имей спокойное терпение, и чаще повторяй сие занятие”.
Потом старец все сие мне растолковал, показал сему пример, и мы еще прочли из Добротолюбия св. Григория Синаита, да и преподоб. Каллиста и Игнатия. Все прочтенное в Добротолюбии старец мне растолковал и своим еще словом. Я с восхищением внимательно слушал все, поглощал памятию и старался как можно подробнее все помнить. Так мы просидели всю ночь и не спавши пошли к заутрени.
Старец, отпуская меня, благословил и сказал, чтоб я, учась молитве, ходил к нему с простосердечным исповеданием и откровением, ибо без поверки наставника самочинно заниматься внутренним деланием неудобно и малоуспешно.
Стоя в церкви, я чувствовал в себе пламенное усердие, чтобы как можно прилежнее изучить внутреннюю непрестанную молитву и просил о том Бога, чтобы Он помог мне. Потом думал, как же я буду ходить к старцу на совет или на дух с откровением; ведь на гостинице больше трех дней жить не дадут, около пустыни квартир нет?.. Наконец, услышал, что версты за 4 есть деревня. Пришел туда искать себе места; и по счастию моему Бог показал мне удобство. Я нанялся там на все лето у мужика стеречь огород, с тем, чтобы и жить мне в шалаше на сем огороде одному. Слава Богу! – нашел спокойное место. И так стал жить и учиться, по показанному мне способу, внутренней молитве, да похаживать к старцу.
С неделю я пристально занимался в уединении моем на огороде изучением непрестанной молитвы, точно так, как растолковал мне старец. Вначале как будто дело и пошло. Потом почувствовал большую тягость, лень, скуку, одолевающий сон, и разные помыслы тучею надвигались на меня. Со скорбию я пошел к старцу и рассказал ему мое положение. Он, любезно встретивши меня, начал говорить: это, возлюбленный брат, война против тебя темного мира, которому ничто в нас так не страшно, как сердечная молитва, и потому он всячески старается, чтобы помешать тебе, и отвратить от изучения молитвы. Впрочем, и враг действует не иначе, как по воле Божией и попущению, сколько это для нас нужно. Видно еще потребно тебе испытание к смирению; а потому еще и рано с неумеренным рвением касаться высшего сердечного входа, дабы не впасть в духовное корыстолюбие.
Вот я тебе прочту об этом случае наставление из Добротолюбия. Старец отыскал учение преподобного Никифора монашествующего, и начал читать: “если несколько потрудившись, ты не возможешь войти в страну сердечную так, как тебе было растолковано, то сделай, что я скажу тебе, и при помощи Божией найдешь искомое. Знаешь, что способность словопроизношения находится у каждого человека в гортани. Сей способности, отгоняя помыслы (можешь, если захочешь) и дай беспрестанно говорить сие: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! – и понудься всегда произносить оное. Если некоторое время в сем пробудешь, то отверзется тебе чрез сие и сердечный вход без всякого сомнения. Это дознано по опыту”.
Страницы: 1 2

Православный календарь 9 сентября (27 августа ст. ст.)

В этот день:
Русская Православная Церковь отмечает память святых:
Преподобного Пимена Великого (ок. 450).
Преподобных Кукши священномученика
Преподобного Постника Пимена
Святого Ливерия исповедника, папы Римского (366).
Преподобного  Осии исповедника, Кордувийского (359).
Преподобного Пимена Палестинского (ок. 602).
Собор Нижегородских святых


Храни вас Господь, Матерь Божия и все святые, их же память мы сегодня отмечаем!
Молитвы:
Тропарь преподобного Пимена Великого глас 8
Слез твоих теченьми пустыни безплодное возделал еси,/ и иже из глубины воздыханьми во сто трудов уплодоносил еси,/ и был еси светильник вселенней, сияя чудесы, Пимене, отче наш,// моли Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак преподобного Пимена Великого глас 4
Светлых подвиг твоих, преподобне отче,/ наста днесь святая память твоя,/ души благочестивых веселящи,/ Пимене богомудре,// отче наш преподобне.
Тропарь преподобных священномученика Кукши и Пимена постника, Печерских, в Ближних пещерах глас 3
Мученическою кровию, священне Кукше,/ в проповеди Евангелия со учеником ти, блаженным Никоном, честне украсивыйся,/ и Пимене, в постничестве светозарно просиявый,/ в един день и час внидосте в свет незаходимый,/ идеже молитеся Господеви,/ да подаст нам велию милость.
Кондак преподобных священномученика Кукши, ученика его Никона и Пимена постника, Печерских, в Ближних пещерах глас 4
Светила разумная, сошедшеся, хвалами воспоем, людие,/ просияли бо суть в мире сем:/ Пимен многими подвиги,/ Кукша же со учеником Никоном проповедию Слова,/ и сии трие, единоумно предстояще Святей Троице,/ яко солнце сияют и просвещают/ любовию память их восхваляющих.
Pages: 1 2 3

О Душе Русского Народа

Митрополит Виталий (Устинов)

Наша Родина приковала к себе внимание всего міра. Уже теперь вдумчивые люди прекрасно понимают, что судьба всего міра решится именно там, и решит ее не Сталин и та группа его окружения, которая правит Россией. Как ни странно, русский народ, взятый в тиски НКВД, заключенный в лагеря Сибири и далекого Севера, под непрестанным надзором сексотства, уже почти вырос в духовного богатыря, и только проникновенные умы Запада догадываются иногда, что именно русский народ, в этих нечеловеческих страданиях сковавший себе железный характер, развяжет запутанный міровой узел.

Но, скажете Вы, что можем мы знать об этом народе, находящемся теперь, как принято говорить, за железной завесой? Скудные сведения об ужасах, творящихся там проливают очень мало света на самую душу русского народа. К сожалению, все эти последние годы все мы, с понятной горячностью, поспешностью и усердием старались раскрыть перед Западом, во всем своем диапазоне, картину ужасов в СССР, и все мы искренно огорчались и даже впадали в отчаяние, когда встречали со стороны Запада непонимание или безразличие.
Но как безконечно мало было сделано попыток заглянуть в душу русскую и поставить вопрос перед всей нашей соборностью: а что же стало с нею в этих условиях неслыханного рабства. Скажем откровенно, что сведения о Катакомбной Церкви с ее тайным монастырем, с описанием ее изумительных подвижников, скитающихся по просторам нашей Родины, творящих чудеса, нас в конце концов не удовлетворяли полностью. Наше сердце смутно чувствовало недостаточность этих адамантов веры для закваски всего теста. Недостаточной казалась нам Катакомбная Церковь, как тайная церковная организация, и чем чаще мы встречали описания этой организации, тем болезненней вставал перед нами мучащий нас вопрос: а что же народная масса, неужели она отошла от Христа? И каждый раз сердца наши с негодованием отвергали даже тень такого предположения, и вот теперь, когда Господь сподобил нас встретиться с волнами новой эмиграции, и прожить с нею около 6-ти лет, мы вправе сказать, что Катакомбная Церковь с ее подвижниками живет не вне и не помимо народной массы, но с ее полным молчаливым согласием, является ее выразительницей.
Катакомбная Церковь – это весь русский народ. Это – град Китеж, сердце русского народа, куда он ушел из атмосферы чудовищной лжи. Мы чувствуем, что с этими нашими словами согласна вся наша новая эмиграция и русский народ, ибо, подобно тому, как капля воды содержит в себе все свойства воды целого океана, так же само мы можем вполне судить о душе нашего народа по тем брызгам, какие выплеснули из русского моря.
Прежде, чем приступить к рассмотрению сущности обсуждаемого вопроса, надо отметить очень важный факт, что в Германию из России, по распоряжению главной квартиры немецкой оккупационной армии, были перевезены мужчины и женщины от 15 до 45-летнего возраста. Если теперь и встречаются в лагерях более пожилые люди, то это или старые эмигранты, захваченные волной отступающих войск, или вообще беженцы из Польши и Прибалтики. Эта справка чрезвычайно важна для нашего дальнейшего повествования, потому что представители вышеуказанного возраста или родились, или полностью воспитывались при советском режиме, или же, настолько были малы в 1917 г., что православная царская Россия не оказала на них почти никакого влияния.
Итак, приступим к докладу.
Нам приходилось служить в очень больших лагерях западной части Берлина, где, в огромных гаражах для танков, перед маленьким походным алтарем, стояла трехтысячная толпа русских людей, между которыми можно было найти представителей всех самых забытых уголков нашей необъятной Родины.
Я приезжал туда с утренним шестичасовым поездом, сразу же облачался и приступал к исповеди, которую продолжал почти без остановки до 10-ти и часто до 11-ти часов дня. Хотя в современных условиях поспешности и жизненной суеты, древний обычай общей исповеди получает некий отпечаток нетрезвости и искусственности, я вынужден был к ней прибегать, ибо к 11 ч. дня стояла еще тысячная толпа, желающих исповедываться, которые с русским терпением простаивали безропотно целые часы … Божественная Литургия длилась от 3-х до 4-х часов и всё это время толпа этих обездоленных людей рыдала. Никогда нельзя забыть этих служб. Случайно попадавшие на нее скептики недоучки-интеллигенты – эта полунаука причина всех наших бедствий – растворялась в этой молитвенной стихии, как мелкие хлопья снега, попадающие в пламя огня. В конце службы можно было их видеть по углам этого временного храма с заплаканными лицами, в которых радость духовного рождения, перемешанная иногда с несовсем преодоленной сконфуженностью.
Тогда, впервые, стал вплотную перед нами вопрос – почему эти люди плачут, почему эта молодежь, не знающая ничего о Православии, о Православной Церкви, может быть в первый раз видевшая православного священника, почему она сразу проявилась в такой гармонии с Православной Церковью ?
И на это недоумение нам молчаливо отвечает величественная история нашего народа. 950 лет он питался Телом и Кровью Христовой, никакие бедствия междуусобий, Татарского ига и нашествия иноплеменников не смогли никогда, даже на короткое время, заставить наш народ оторвать свои уста от Чаши Христовой. Наш народ воистину сделался усыновленным Матерью Божией, сроднился плотью со Христом, самая ткань души его сделалась по естеству своему христанской.
Когда же большевизм отнял у него Церковь, замучил его священников, разрушил его храмы, то он лишил его интеллектуального знания Христианства, памятного хранения его: прекратились уроки Закона Божия, катихизиса. Хотя вместе с этим впервые в нашей истории Чаша намеренно была оставлена, но за эти 30 лет владычества безбожия, христианская ткань души не могла изменить своего естества, и как только эти души попадали в стихию благодати Христовой, так тотчас они почувствовали, что обрели забытое, но не чуждое, а свое исключительно родное, и по этим землистым лицам, с особым от голода блеском в глазах, потекли слезы умиления, радости и внутреннего торжества.
А если мы, вспомнив, что там, в России, у нас не было ни единого города и даже деревни без своего местного подвижника, старца, что все лицо нашей земли через реки, ручьи и потоки омывалось многократно в году водосвятиями, и самый воздух очищался благовестием от всякой скверны, этой пристани нечистых духов, то нам будет понятно, что такая глубокая, богатая христанская культура не могла быть уничтожена большевизмом.
Однако, все вышеуказанное еще не может объяснить происшедшего. А произошло чудо. Зло, так сковавшее наш народ не сроднилось с душой русской. Диаволу не удалось сделать самого вожделенного для него: подкрасться к душе, сродниться с нею и, главное, заставить ее поверить, что все злые мысли – ее мысли, злые дела – ее дела. А заставивши в это поверить – самому коварно торжествовать и еще более ненавидеть людей за такую легкую победу над ними. Нет, этого древнего опыта ему не удалось произвести над русской душой. Вот почему, зная, что он не сроднился иногда даже с крупными энкаведистами и ответственными представителями советской власти, диавол, в лабиринтах своих мрачных ухищрений, в «действующей тайне беззакония» (Фес. ІІ,7) губить и их с какой-то поспешной ненавистью.
Частично, в очень малой степени оправдались верования нашего народа, которые не прекращались в продолжении всей истории, религиозной истории нашего народа, у всех раскольников, у старообрядцев, которые хватались за каждую букву и почти веровали в нее, у имябожников, которые видели в самом имени Божием Самого Бога. Идея этих верований в действительности оправдалась иначе: она оправдалась на самом ценном, что есть в человеке – на его душе, на ее такни, если можно так выразиться, вспоминая спор духовный Феофана Затворника с Игнатием Брянчаниновым, и это совершилось не в порядке укрепления этих верований, а просто по милости Божией, как чудо.
Страницы: 1 2