пятница, 14 июня 2013 г.

Устав преподобного Венедикта (продолжение)

Разные темы.
21. О деканах (десятниках) монастырских.
St. Benedict of Nursia  Если братство велико, надо избирать из самих братий таких, которые имеют доброе свидетельство и живут свято, и поставлять их деканами, чтобы они несли попечение о своем десятке во всем, по заповедям Божиим и повелениям аввы. В деканы да избираются такие, с которыми авва с уверенностью мог бы разделить свое бремя.

Выбор надо делать не по порядку (поступления в обитель), а по успехам в жизни и способности назидать словом учения. Если какой-нибудь из деканов окажется имеющим гордость, то надо обличать его и убеждать исправиться, однажды и дважды, а в третий, если не исправится, сменить его, и на его место поставить другого, более достойного. То же постановляем и о пропозите. (Смотритель дома. Пропозиты и те, коим поручается целая часть управления по всему монастырю, напр. эконом, больничник и пр.).
22. Как стать монахом?
Каждый пусть спит на особой кровати. Постель они получают по распоряжению Аввы, сообразно с родом занятий. Если можно, пусть все спят в одном месте; если же многочисленность их не позволяет это устроить, пусть спят по десяти, или двадцати, со старшими, на коих лежит попечение о них. Лампады пусть горят до самого утра.
Спать должны в своих одеждах, опоясанные поясами или вервями. Когда спят, ножичком своих, которыми работают, обрезывают ветви и подобное, пусть не имеют при своих боках, чтобы не поранить себя во время сна. Монахи должны всегда быть наготове, и как только дан знак, без промедления вставши, спешить на дело Божие опережая один другого, однако же чинно и скромно. Юнейшие браться не должны иметь кроватей друг подле друга, но пусть будут перемешаны они со старцами. Вставая на дело Божие, пусть друг друга братски поощряют, развевая извинения, придумываемые сонливыми.
23. Об эпитимиях за провинности.
Если какой брат упорен или непослушлив, или горд, или ропотлив, или в чем-нибудь погрешает против святого Устава, или презирает повеления своих старцев, то такового, по заповеди Господа нашего, старцы пусть усовещивают, однажды и дважды, наедине. Если не исправится, — обличить его публично перед всеми. Если и после этого не исправится, удалить его от общения с братьями, чтобы понял как велика его вина. Если же он невежда, — подвергнуть его телесному наказанию.
24. Какого рода должны быть эпитимии?
Эпитимия должна быть соразмеряема с виной, и определение это зависит от суда аввы. Кто в легком чем провинится, тогда лишать участия с братьями в столе, и в церкви не должен он петь псалма или антифона, или совершать чтения, пока исполнит эпитимию. Пищу принимать ему одному, после стола братий. Если например братья принимают пищу в шестом часу, это примет в девятом; если братья в девятом, он по вечеру: так пока получит разрешение.
25. О важных погрешностях.
Провинившийся в важном каком деле брат, вместе с отлучением от стола, отлучается и от молитвы вместе с братьями. Никто из братий не должен входить с ним в какое-либо общение, даже ни в разговор. Пусть он будет один за делом на него возложенным, в покаянном сокрушении и сетовании, поминая о том страшном приговоре Апостола, по коему согрешивший предан был сатане во измождение плоти, да дух спасется в день Господь. Пищу принимать ему одному в такой мере и в такое время, какие найдет для него пригожими авва. И приветствовать никто не должен его, проходя, ни давать ему что съестное.
26. О тех, которые без повеления аввы вступают в общение с подъэпитийными.
Если какой брат позволит себе без разрешения аввы вступать в какое-либо общение с подъэпитийным братом, или говорить с ним, или приказать ему что, — пусть равное и ним разделит наказание.
27. Какое попечение должен иметь авва о подъэпитийных?
Авва со всей заботой должен пещись о провиняющихся братиях: ибо не здоровые имеют нужду во враче, но больные (Мф. 9:12). Потому, как искусный врач должен употреблять все способы к врачеванию немощного душой, — подсылать к нему мудрых старших братий, чтобы они, будто тайком пробравшись к нему из сострадания, благонастроили его, если он обуревается помышлениями, и расположили к смиренному несению эпитимии; и утешили его, чтобы не был поглощен чрезмерной печалью таковой, но как говорит тот же Апостол: чтобы оказать ему любовь, и чтобы все молились о нем (2 Кор. 2).
Авва всевозможно должен стараться и со всем усердием заботится о том, чтобы не погибла одна из вверенных ему овец. Да ведает, что он взял на себя врачевание немощных душ, а не панство над здоровыми; да боится обличения, которое Бог изрекает через Пророка: откормленных овец закалали, а стада не пасли... слабых не укрепляли, а больной овце не врачевали... (Иезек. 34:3-4). Авва да подражает примеру доброго и любящего Пастыря, который, оставляя девяносто девять овец в горах, пошел искать одной заблудшей, и такое явил сострадание к ее немощи, что взял ее на плечи свои и принес в стадо (Лк. 19).
28. О тех, которые после частых епитимий не исправляются.
Если брат после частых увещаний и после епитимий не исправляется в своей вине, подвергнуть его строжайшему, т.е. телесному наказанию. Если и после этого останется неисправным, или еще (чего да не будет) в гордости начнет защищать свои дела, тогда авва должен поступить с ним, как мудрый врач.
Если и после тог, как употребит и обязания, и масти увещаний, и врачевство Божественных писаний, и прижигание эпитимией и, наконец, и раны телесного наказания, если после всего этого он увидит, что его старания об исправлении остаются безуспешными, пусть приложит еще самое высшее средство, — свою и всех братий молитву, да Господь, Коему все возможно Сам соделает спасение немощного брата. Если же и таким образом немощный не поддастся врачеванию, тогда уже пусть авва употребит орудие отсечения, как говорит Апостол: извергните развращенного из среды вас (1 Кор. 5:13), чтобы одна больная овца не заразила всего стада.
29. Должно ли принимать братий, выходящих из монастыря?
Брат, по какой-либо вине сам вышедший из монастыря или изверженный, если захочет опять в него возвратиться, пусть прежде даст ручательство, что исправится в вине, за которую выслан; после чего принять его на последнюю степень, чтобы этим испытать его смирение. Если опять лишится монастыря, и опять захочет вступить в него, опять принять его, — так до трех раз. И да ведает, что после этого вход в обитель уже будет для него заключен, если еще подвергнется извержению из него.
Страницы: 1 2 3

Православный календарь 15 июня (2 июня ст.ст.)

Проповеди
В этот день:
Русская Православная Церковь отмечает память святых:
Святителя Никифора исп., патриарха Константинопольского (828).
Великомученика Иоанна Нового, Сочавского (1330—1340).
Праведную Иулианию, кн. Вяземскую, Новоторжскую (1819).
Сщмч. Пофина, еп. Лионского (Галл. ).
Новомч. Димитрия Филадельфийского (1657) (Греч. ).
Свт. Одо,архиеп. Кентерберийского (959) (Кельт. и Брит.
Новомч. Константина Агаренского, Афонского (Греч. ).
Киево-Братской иконы Божией Матери (1654).
Храни вас Господь, Матерь Божия и все святые, их же память мы сегодня отмечаем!

Молитвы:
Свт. Никифора. Тропарь, глас 4.
Правило веры и образ кротости,/ воздержания учителя/ яви тя стаду твоему/ Яже вещей Истина:/ сего ради стяжал еси смирением высокая,/ нищетою богатая,/ отче Никифоре,/ моли Христа Бога/ спастися душам нашим.
Свт. Никифора. Ин тропарь, глас 4.
Иже первороднаго Царства отец,/ правоверный службы истинный пастырь бысть, преподобие,/ Царя града, Церкви всех матере явися светильник, Никифоре,/ моли Христа Бога,/ да спасет души наша.
Свт. Никифора. Кондак, глас 4.
Победы венец с Небесе, о Никифоре преславне, яко прием от Бога,/ спасай верою почитающия тя,/ яко священноначальника Христова и учителя.
Вмч. Иоанна Нового. Тропарь, глас 4.
Житие на земли добре окормляя, страдальче,/ милостынями, и частыми молитвами, и слезами,/ паки же ко страданию мужески устремився,/ персское обличил еси нечестие./ Темже Церкве был еси утверждение/ и христиан похвало,/ Иоанне приснопамятне.
Вмч. Иоанна Нового. Кондак, глас 4.
Морскую плавая пучину куплею,/ от востока тщался еси к северу,/ но Богу призвавшу тя,/ якоже Матфей мытницу, ты же куплю оставль,/ и Тому последовал еси кровию мучения,/ временными искупив непроходимая,/ и венец приял еси непобедимый.
Прав. Иулиании. Тропарь, глас 2.
Благочестно в законе поживши/ и благими делы украсившися,/ яко крепкий адамант, явися,/ целомудренная святая благоверная княгине Иулиание,/ тленную славу и добротство телесное презревши,/ злокозненнаго врага победила еси,/ целомудрия ради мученическую смерть прияла еси./ Сего ради от Христа Бога нетленным и вечным венцем венчавшися,/ ныне с лики мученик ликуеши/ и нам велия чудеса, приходящим ко гробу твоему,/ обильно источавши./ Темже ти вопием:/ молися Христу Богу о всех нас,/ верою и любовию страдания твоя почитающих.
Прав. Иулиании. Кондак , глас 2.
Воспоем днесь Благодетеля всех Бога,/ прославльшаго в России Иулианию Богомудрую,/ да молитвами ея подаст душам нашим/ грехов оставление и велию милость.
Pages: 1 2 3

Император Николай Павлович как православный государь и верующий христианин

Штрихи к социально-психологическому портрету
Ботман Е.И. Портрет императора Николая I Портрет императора Николая I. Ботман Е.И.
Внутренний мир каждого человека есть тайна, разгадать которую чрезвычайно непросто, если вообще возможно. Тем более сложна реконструкция религиозных переживаний, чувств, эмоций. Не всегда даже сам человек — «носитель» этих пере­живаний — может понять и объяснить, как и почему он отдает предпочтение одним «формам» и игнорирует другие.

Император Николай Павлович Портрет императора Николая I.
И это вполне закономерно — слишком много составляющих, кото­рые необходимо учитывать: рождение в определенной религи­озной среде, полученное или не полученное в детстве религи­озное воспитание, знание или незнание конфессиональных тра­диций, фактор времени, и много-много другого. В подобной ситуации большинство предпочитает не искать ответа на воп­рос о глубинном смысле своей религиозной жизни, а просто жить, в идеале не слишком отклоняясь от того, в чем общее мнение признает норму и пример для подражания. И все-таки следование по этому пути у каждого проходит по-своему. Из суммы мелочей постепенно формируется индивидуальность, религиозная составляющая которой может обозреваться иссле­дователем с большей или меньшей полнотой. Данное обозре­ние (с учетом заявленного выше) не должно претендовать на безусловность, но отказ от проведения поставленной социаль­но-психологической задачи (если исследователь полагает кор­ректным ее ставить) был бы ошибкой. В конце концов, без по­нимания религиозных оснований жизненных мотиваций, че­ловек, особенно выдающийся, никогда не может быть понят и, следовательно, адекватно оценен.
Сказанное относится и к русским монархам имперского периода, чья религиозность изучена с разной степени полно­той. Если о последнем самодержце России — Николае II — в интересующем нас ключе много писали и пишут, то о его вен­ценосных предшественниках такого не скажешь. Разумеется, успешно изучалась церковная политика и история, церковно-государственные отношения, проблемы канонического устрой­ства Церкви в Синодальный период и т.д., но не личная рели­гиозность императоров. А этот вопрос, полагаю, имеет боль­шую самостоятельную значимость. Ведь русский император был не только самодержавным государем, располагавшим аб­солютной властью, но и Верховным Ктитором Православной Российской Церкви. Насколько личная религиозность самодер­жца влияла на его отношения к этим «ктиторским» полномо­чиям, да и влияла ли?
Празднования на площади в день Коронации. Празднования на площади в день Коронации.
Дать ответ можно, лишь изучив вопрос о религиозности императора. В нашем случае — императора Николая I, в офи­циальной дореволюционной историографии именовавшегося Незабвенным. На протяжении ряда лет занимаясь исследова­нием отдельных вопросов, связанных с церковной политикой его эпохи1, я пришел к выводу о невозможности игнорировать вопрос о религиозности этого самодержца (тем более, что опыт исследования религиозных взглядов его самодержавного правнука — Николая II, у меня уже имелся). Однако, если пос­ледний самодержец, в 2000 году канонизированный Русской Церковью как страстотерпец и мученик, в православной тра­диции всегда рассматривался как глубоко верующий, мисти­чески настроенный человек (хотя оценка подобной настроен­ности могла и не быть однозначной), то Николай I никогда не характеризовался таким образом. Разумеется, никто из писав­ших на эту тему историков Церкви не подвергал сомнению личную религиозность монарха, но особо акцентировать на ней внимание читателей также не считал необходимым2.
Церковь в Зимнем дворце. Э.П.Гау. Церковь в Зимнем дворце. Э.П.Гау.
Правомерно ли это? Полагаю, что не вполне, ибо Нико­лай I — это прежде всего религиозно ориентированный само­держец, для которого идея власти, олицетворением которой он себя осознавал, существовала неразрывно с идеей Бога. Насколь­ко одно вытекало из другого, и каким образом сказывалось на церковной политике его времени можно лучше понять, разоб­равшись в вопросе о Николае I как православном государе.
Не будет особым открытием констатация того, что исто­рия — наука чрезвычайно субъективная. От позиции ученого часто зависит то, каким образом расставлены акценты, меняю­щие очевидные для современников изучаемого им события или персоны «плюсы» на «минусы» и наоборот. Особенно субъек­тивизм проявляется, когда ученый является и современником своего «героя» или эпохи. Николаю I в этом отношении доста­лось, пожалуй, больше, чем какому-либо другому монарху XIX столетия. Его эпоха стала притчей во языцех (как и он сам) для большинства русских (и не только) исследователей еще до ре­волюции 1917 года. А в советский период о нем иначе, чем о «коронованном жандарме» официальная историография гово­рила крайне редко.
Не любил императора и великий русский историк В. О. Клю­чевский, в отношении дворянства настроенный крайне скепти­чески. Скептически относился он и к большинству самодер­жавных представителей Дома Романовых. Николай I не был исключением. По В. О. Ключевскому, этот царь «требовал доб­родетельных знаков, не зная, как добиться самих доброде­телей», был «военный балетмейстер и больше ничего»3. Слиш­ком характерное признание — «больше ничего». А на «нет» и сказать, получается, нечего. За символом власти историк не желал видеть личность ее носителя, полагая, что «наши цари были полезны, как грозные боги, небесполезны и как огород­ные чучелы». Вырождение авторитета власти он усматривает в эпохе, связанной с правлением сыновей императора Павла I. «Прежние цари и царицы — дрянь, — полагал В. О. Ключевс­кий, — но скрывались во дворце, предоставляя эпическо-на-божной фантазии творить из них кумиров. Павловичи стали популярничать. Но это безопасно только для людей вроде Пет­ра I или Ек[атерины] П. Увидев Павловичей вблизи, народ пе­рестал считать их богами, но не перестал бояться их за жандар­мов. Образы, пугавшие воображение, стали теперь пугать не­рвы»4.
Кабинет Николая I в Зимнем дворце. Э.П.Гау. Кабинет Николая I в Зимнем дворце. Э.П.Гау.
Заявление В. О. Ключевского следует признать скорее типичным для русской интеллектуальной среды, чем «случай­ным», вырвавшимся «сгоряча». Что делать! Образ «жандарма» обыкновенно ассоциировался у интеллектуалов того времени именно с Николаем I. Деспотом по природе, воплощенной ре­акцией называл его и учитель В. О. Ключевского — С. М. Со­ловьев, убежденный в том, что царь был «страшный нивели­ровщик: все люди были перед ним равны, и он один имел пра­во раздавать им по произволу способности знания, опытность в делах». Считая это нечестивым посягновением на права Бога, С. М. Соловьев указывал на то, что император окружал себя посредственностями и совершенными бездарностями, до смер­ти не переставал ненавидеть и гнать людей, выдававшихся из общего уровня по милости Божией. Более того, по мнению ис­торика, Николай I желал иметь возможность «одним ударом отрубить все головы, которые поднимались над общим уров­нем»5. Олицетворявший «бездну материализма» и любивший только «бездушное движение войсковых масс по команде», соловьевский Николай I предстает «посягателем» на Божеские права и, следовательно, человеком религиозно слепым.
Не будем спешить с оценками услышанного, но запом­ним мотивацию. Деспот, не терпевший свободы и, таким обра­зом, попиравший человеческую личность. Даже крайне осто­рожный Ε. М. Феоктистов, в эпоху Александра III занимавший кресло начальника Главного управления по делам печати, в своих воспоминаниях вынужден был повторить некоторые сен­тенции С. М. Соловьева, — в частности о гнете, тяготевшим над умственным движением в николаевское время и на «мнимом консерватизме» тридцатилетнего царствования. Посему, по мнению Ε. М. Феоктистова, в тот период «все образованные люди отличались более или менее либеральным образом мыс­лей»6. В таком же духе писал и цензор А. В. Никитенко, видев­ший главный недостаток царствования Николая Павловича в том, «что все оно было — ошибка. Восставая целые двадцать девять лет против мысли, он не погасил ее, а сделал оппозици­онною правительству»7. Восстание против мысли — суровое обвинение, выдвигавшееся современниками и историками про­тив Николая I, игнорировать которое было бы неправильно. Тем более, что приведенные слова принадлежат не явным оппози­ционерам типа А. И. Герцена, а вполне благонамеренным под­данным российской короны. В чем же было дело? Почему им­ператор воспринимался столь однозначно и критиковался столь немилосердно? Может потому, что писавшие о нем не смогли увидеть и понять основные побудительные мотивы, руководив­шие в течение жизни действиями императора? Воспринимая Николая Павловича как олицетворение машины подавления инакомыслия и нарушителей установленного «порядка», они не желали признавать у государя высших христианских моти­ваций. Конечно, они были далеки от того, чтобы вслед за Ф. Энгельсом называть грозного императора самодовольной по­средственностью «с кругозором ротного командира», челове­ком, принимавшим «жестокость за энергию и капризное уп­рямство за силу воли»8, но назвать их оценки положительными вряд ли удастся.
Страницы: 1 2 3 4 5

Стяжавшая любовь. Книга первая

Продолжение. Начало Здесь
Удовиченко Вера Федоровна
Савчук Анастасия Николаевна
Неожиданная встреча со Старицей
Игумения Нонна,
Свято- Лаврентиевский женский монастырь
Черниговская область с.Вересочь
Стяжавшая любовь История монастыря, в который привела меня воля Божия, можно сказать, чудесная. Все, что здесь происходит и происходит в жизни его насельников — имеет несомненную печать чего-то высшего, неслучайного, совершающегося не по нашей воле.

Никогда я не думала, что жизненная дорога приведет меня в Вересочь — я не искала и даже, можно сказать, сопротивлялась этому. Но Богу угодно было, чтобы я послужила Ему именно здесь и именно в этом чине, потому что это, видимо, спасительно для меня. Я жила в Чернигове, всю свою жизнь посвятила Троицкому собору, когда однажды владыка Антоний вызвал меня и благословил принимать монастырь. Это событие послужило отправной точкой для нового этапа моей жизни.
Место для монастыря также определилось неслучайно.
В селе Вересочь в 60-х годах была построена больница. При создании проекта был вызван архитектор для осмотра местности. Или вследствие особой природной живописности этого места на краю села или по иной причине, но архитектор в те далекие 60-е годы воскликнул нечто, показавшееся всем безумным: «Тут будет монастырь!» Конечно, эту реплику никто всерьез не воспринял, сделав вид, что ее просто никто не произносил, а значит — никто не слышал.
Существование колхоза определяло и время существования больницы, деятельность которой прекратилась в перестроечное время. Так она и стояла заброшенная и предоставленная действию стихий. Батареи, полы, электрика — все было сорвано и оббито. В таком ужасном виде и перешло здание впоследствии монастырю.
А толчком к созданию монастыря послужило следующее событие. Жена председателя колхоза доила корову. Внезапно она услышала женский голос, принесшийся как бы извне: «Там должен быть монастырь». Она не придала значения этому, объяснив себе столь чудное событие галлюцинацией. Советское воспитание не давало возможности поверить в нечто сверхъестественное, прочно ассимилировав в умах советских людей понятия о материальном устройстве мира. Но голос повторился во второй раз, а потом и в третий. Убедившись, что голос был не плодом воображения, женщина оставила дойку и побежала звонить священнику домой. На следующий день приехал батюшка. Ужасающая картина произвела нерадостное впечатление — как же все это восстановить?! Вскоре приехал Владыка Антоний и наперекор всеобщему мнению благословил: «Нужно брать это место — нужно брать». Так было положено начало нашему монастырю.
Однако встал трудноразрешимый вопрос — кого поставить игуменией в новосозданный монастырь? Начались поиски — нашли меня, хотя сделать это было несложно. Я была работником Троицкого собора, монашествовала при храме. «Матушку Нонну туда», — благословил Владыка. "Вы что?! Я туда не пойду — куда вы меня выгоняете прямо в село?! Я...я неграмотный человек, не потяну этого дела, за свою жизнь я не построила ничего, то за отцом, то за матерью жила...” — оправдывалась я, восприняв это дело невозможным, восскорбев до глубины души. Владыка Антоний вызвал меня.
— Ты должна туда идти!
— Владыка, я не могу — вы поймите меня правильно! Я не построю монастырь!
— Если ты не пойдешь, то твой род не спасется!
Игумения Нонна Игумения Нонна
— Простите и благословите, — только и ответила я, смиренно принимая крест игуменского служения.
Вскоре Владыка вручал мне крест со словами: «Твой род будет помилован у Господа».
И Господь укрепляет меня на моем нелегком пути. Все посылает Он для монастыря, утешая нас в трудностях. О моем кресте предсказывали мне многие старцы, встреча с матушкой Алипией также подтверждает это.
Я глубоко благодарна Господу, что Он дал мне увидеть эту святую подвижницу. Наш монастырь носит имя преподобного Лаврентия Черниговского — для меня матушка стоит в ряду с этим великим святым. Обращаясь ежедневно в молитвах к преподобному, я невольно ощущаю, что духом они связаны, молятся о монастыре и обо всех его насельниках. Встречи со Старицей я не искала, она произошла случайно, помимо моей воли.
С моими знакомыми мы приехали в Киев, и пришли во Владимирский собор. Там в то время служил также необыкновенный благодатный батюшка — игумен Спиридон, а в схимонашестве — Дионисий. Монах старой закалки, строгой жизни, отец Спиридон пользовался уважением верующих. Когда мы его встретили, батюшка еще не был пострижен в схиму и носил имя Спиридон. Матушка встретила меня при входе, взяла за руку и неожиданно повела к притвору алтаря Владимирского собора. Ко мне вышел высокий седой батюшка, вид его был необычайно благообразен. Это и был отец Спиридон. Он встал с кресла, а Матушка ведет меня за руку. "Кто это приехал ко мне?” — поприветствовал меня ласково батюшка. Я обнаружила, что между монахиней, державшей меня за руку и старцем была глубокая духовная связь, они представились мне как одно целое — их диалог и уважительное отношение друг другу были просто удивительны.
— Что будем с ней делать? — добродушно спросил отец Спиридон у матушки Алипии.
— Поведем к мощам великомученицы Варвары. Это, батюшка, мученица и к мощам мученицы и ведите ее.
Послушав Старицу, отец Спиридон повел меня к мощам, открыл мощи. Я сделала земной поклон, и он надел мне венец великомученицы Варвары, который одевают верующим в то время, когда открывают раку. Потом я положила второй поклон — батюшка снова одел венец, потом третий. В этот момент я услышала от Матушки великое пророчество — она назвала батюшку Дионисием — именем, которое он принял впоследствии. Когда я его посетила — он был Спиридон, но умер он в схиме с именем Дионисий. Старец низко поклонился ей.
«Ей же нужно где-то переночевать. Я заберу ее домой», — сказала Матушка, и так мы поехали в Голосеево. Этот день был необыкновенным для меня — беседа наша со Старицей продолжалась до трех часов ночи. Многое из нашего разговора касалось вопросов веры. Она открыла то, что предстоит мне перенести в жизни, и основной упор беседы делала на то, что те скорби, которые мне предстоит перенести, будут мне на пользу. Несколько раз она назвала меня мученицей и как я понимаю, пророчество это касается моего игуменства и монашества, потому что монашеский крест, а особенно игуменский, очень тяжел. «Тебя ожидает Голгофа», — эта Голгофа была предсказана мне в связи с моим монастырем.
Утром мы встали, постепенно собрался народ, образовалась большая очередь на прием к Старице. Когда я собралась в поездку, взяла с собой кагор, попросила благословения у Господа и перекрестила бутылку со словами: «Благослови, Господи!» Во время обеда у Матушки было поставлено на стол это вино. Неожиданно Старица сказала всем присутствующим: «А вина этого не крестите больше — его перекрестила благословенная рука». Я считаю, что пророчество это относилось к моему будущему игуменству, поскольку теперь я, как положено игумении, имею право благословлять. Вскоре во время трапезы Матушка также сказала мне: «А это с нами сидит большой человек». Тогда я была еще не в постриге и не в игуменском сане, но было ли сокрыто это от Старицы?
Прощаясь со мной, Матушка сказала такие знаменательные слова: «Я умру, а тебе скажут об этом на второй день. Ты ко мне уже больше не приедешь». И действительно, Матушка умерла, а мне сообщили об этом только на второй день после ее кончины.
Вспоминая о Старице, нельзя не рассказать о пророчестве, связанном с семьей моих близких знакомых Павла и Феодосии. Павел был болен раком легких и находился в крайне болезненном состоянии. В Киеве после больницы он побывал у матушки Алипии. Старица очень тепло отнеслась к нему, встретила его и вдруг угостила вином — дала ему одну небольшую порцию, а другую оставила себе, ровно пополам разделив его. Он отнекивался, говорил, что он только из больницы и очень плохо себя чувствует, но Старица настояла, а потом после трапезы сказала ему: «Ты будешь ровно столько жить, сколько и я». И Павел жил после этого семь лет.
Когда Матушка отходила, Павел был уже очень слаб, начал опять сильно болеть, почти не вставал с постели. Однажды раздался звонок. Сообщали из Киева — скончалась матушка Алипия. Феодосия очень взволновалась и дрожащим голосом переспросила: «Что? Ч-ч-то?» Павел понял причину ее волнения и спросил: «Что, матушки Алипии нет уже?» И он буквально скончался через три дня. Сбылось предсказание Старицы.
Что я могу добавить к сказанному? Матушка Алипия была высокой жизни. Человека сразу видно. Поэтому святость блаженной была очевидна, душа чувствовала это непреодолимо и тянулась к ней.
Страницы: 1 2 3