Прот. Григорій Дьяченко († 1903 г.)
Уроки изъ его жизни: а) въ
жизни своей онъ являлъ то, чему училъ другихъ словомъ; б) въ духѣ
христіанской мудрости онъ не только училъ, но и жилъI. Прославляемый нынѣ св. Іоаннъ Дамаскинъ былъ сынъ правителя города Дамаска и получилъ превосходное образованіе подъ руководствомъ ученаго инока Космы святоградца, который извѣстенъ своими канонами на великіе праздники.
Іоаннъ, пристрастившійся къ наукамъ и чтенію божественныхъ книгъ, думалъ посвятить всю свою жизнь ученымъ занятіямъ. Но ему вскорѣ пришлось пожертвовать своимъ желаніемъ для блага другихъ. Отецъ его умеръ и калифъ сарацинскій поставилъ его правителемъ города Дамаска.
Въ это время императоромъ греческимъ былъ Левъ Исаврянинъ, жестоко гнавшій почитателей святыхъ иконъ. Отъ этого происходили смуты и волненія между христіанами. Святые учители церкви наставляли ихъ, изъясняя значеніе иконъ. Іоаннъ посланіями, или письмами, увѣщевалъ христіанъ не смущаться гоненіями и ложными толками и твердо держаться постановленій церкви. Эти письма, полныя пламенной вѣры и живого краснорѣчія, сильно дѣйствовали на христіанъ; но они дошли до царя и возбудили въ немъ ужасный гнѣвъ. Левъ рѣшился погубить Іоанна. Онъ оклеветалъ его передъ княземъ сарацинскимъ, послалъ сему послѣднему поддѣльное письмо, въ которомъ будто бы Іоаннъ предлагалъ ему Дамаскъ. Князь, повѣривъ письму и не выслушавъ оправданій Іоанна, жестоко наказалъ его, именно — приказалъ отрубить правую его руку и лишилъ должности. Однако вскорѣ невинность Іоанна открылась чрезъ чудесное, помощію Богоматери, исцѣленіе его руки; — и князь, раскаявшись, что такъ легко повѣрилъ клеветѣ, возвратилъ Іоанну довѣріе свое и пожелалъ сдѣлать правителемъ всей области.
Но давно уже Іоаннъ тяготился властью и богатствомъ; давно желалъ удалиться отъ міра, чтобы въ нищетѣ и трудѣ служить Господу. Онъ упросилъ князя отпустить его; и тотъ наконецъ согласился,
Тогда Іоаннъ раздалъ бѣднымъ все свое имущество, пошелъ вмѣстѣ съ своимъ наставникомъ инокомъ Космой въ Іерусалимъ, чтобы поклониться гробу Господню, и оттуда въ лавру святаго Саввы, основанную недалеко отъ Іерусалима. Пришедши туда, онъ сталъ просить игумена принять его въ число иноковъ и научить его правиламъ иноческой жизни. Имя Іоанна давно было извѣстно въ лаврѣ, потому что онъ считался замѣчательнѣйшимъ и ученѣйшимъ мужемъ того времени; никто изъ монаховъ не соглашался принять его къ себѣ ученикомъ, всякій считая его несравненно выше себя. Наконецъ одинъ старецъ, уважаемый въ обители за простоту нрава и добродѣтельную жизнь, рѣшился быть наставникомъ Іоанну въ монашескомъ житіи.
Старецъ, справедливо почитая смиренномудріе первымъ основаніемъ христіанской добродѣтели и опасаясь, вѣроятно, чтобы высокія достоинства Іоанна не вселили въ немъ гордости, налагалъ и требовалъ отъ него полнаго отреченія отъ собственной воли. Онъ назначалъ ему и тѣлесные труды, но требовалъ, чтобы вся его дѣятельность, какъ тѣлесная, такъ и умственная, была вполнѣ подчинена строгому закону послушанія. Онъ поучалъ его отклоняться отъ мечтаній мірскихъ, направлять всѣ помыслы къ Богу и совершенно отречься самого себя ради любви къ Господу. Іоаннъ долженъ былъ такъ овладѣть волею своею и всѣми мыслями своими, чтобы подчинить ихъ совершенно волѣ руководителя. Для возведенія его на такую высоту самоотверженнаго послушанія старецъ наложилъ на него трудныя испытанія; онъ, между прочимъ, запретилъ своему ученику какъ писать что бы то ни было, такъ даже и говорить кому что-либо относящееся къ той или другой наукѣ. Іоаннъ нелицемѣрно и безпрекословно повиновался повелѣніямъ старца, не человѣку угождая, но всецѣло покорясь Христу.
Однажды старецъ, желая испытать смиреніе Іоанна, послалъ его въ Дамаскъ, чтобы тамъ, на торжищѣ, продать въ пользу монастыря корзинки, которыя плели монахи. Іоаннъ охотно исполнилъ это порученіе, и, одѣтый въ рубище, явился смиреннымъ служителемъ въ томъ самомъ городѣ, которымъ онъ нѣкогда управлялъ въ богатствѣ и величіи. Такой подвигъ не былъ тягостенъ для Іоанна. Предавшись Богу всею душою, онъ не могъ дорожить земнымъ блескомъ и величіемъ и потому никакое состояніе не считалъ для себя унизительнымъ,
Гораздо труднѣе была для него та совершенная покорность ума и мысли, которая отъ него требовалась. Отказаться, по приказанію старца, отъ наслажденій умственной дѣятельности — вотъ что было для человѣка, столь богато одареннаго умственными способностями, высочайшимъ подвигомъ смиренія. Въ этомъ подвигѣ труднѣе было ему выдержать искушеніе, и вотъ что случилось.
Въ лаврѣ умеръ одинъ монахъ; у этого монаха былъ братъ, который неутѣшно плакалъ о покойникѣ. Напрасно Іоаннъ старался утѣшить его. Сиротствующій просилъ у Іоанна одного — сочинить по умершемъ надгробный плачъ. Іоаннъ отказывался, боясь нарушить заповѣдь старца; но тотъ продолжалъ неотступно умолять его. «Если бы ты видѣлъ меня больнымъ», говорилъ онъ, «неужели бы ты не постарался помочь мнѣ? Нынѣ я страдаю душевно, въ твоей власти облегчить печаль мою; неужели ты мнѣ не поможешь?» Долго Іоаннъ колебался между желаніемъ помочь страждущему брату и обязанностію безпрекословно повиноваться волѣ старца. Но наконецъ, тронутый слезами несчастнаго, онъ написалъ ему въ утѣшеніе надгробныя пѣсни, которыя и доселѣ поются у насъ при погребеніи: «кая житейская сладость, человѣцы, что всуе мятемся? Вся суета человѣческая» и проч.
Сѣтующій удалился, поблагодаривъ Іоанна; а Іоаннъ, оставшись одинъ въ келліи, пѣлъ про себя сочиненную пѣснь. Старецъ, услышавъ его пѣніе, спросилъ, что это значитъ. Іоаннъ разсказалъ ему о случившемся. Тогда старецъ сталъ строго упрекать его за непослушаніе и, не смотря на слезы и мольбы Іоанна, изгналъ его изъ келліи, запретивъ возвращаться къ нему. Старецъ съ прискорбіемъ и негодованіемъ видѣлъ, что Іоаннъ не выдержалъ назначеннаго ему послушанія. Самъ Іоаннъ глубоко чувствовалъ это, потому что, изгнанный отъ своего руководителя, онъ, какъ говоритъ его жизнеописаніе, рыдалъ предъ келліей старца, воспоминая изгнаніе Адама изъ рая за непослушаніе. Но напрасно онъ рыдалъ, скорбѣлъ; напрасно и другіе иноки, любившіе его, умоляли старца простить ему: старецъ былъ непреклоненъ.
Наконецъ, уже послѣ нѣсколькихъ дней, старецъ смягчился, возложилъ на Іоанна, въ видѣ епитиміи, тяжкую и даже, по внѣшности, унизительную работу: онъ велѣлъ очистить Іоанну всѣ нечистоты монастыря, Но никакое послушаніе не могло казаться тяжкимъ Іоанну, — такъ глубоко сознавалъ онъ вину свою, такъ искренно каялся въ ней, Онъ съ живѣйшей радостью сталъ исполнять повелѣнное; и тогда старецъ, обнявъ дивнаго послушника своего, лобызалъ его голову, плечи и руки, восклицая радостно: «о какого страдальца во Христѣ я породилъ! О каковъ истинный свѣтъ божественнаго послушанія!» Принятый въ келлію своего отца-старца, Іоаннъ столько радовался, какъ будто въ самый рай былъ возвращенъ, и сталъ жить въ единомысліи со старцемъ по прежнему.
Спустя нѣсколько времени, старцу было во снѣ видѣніе. Ему явилась Богоматерь и сказала: «зачѣмъ загородилъ ты источникъ, изъ котораго должна истекать вода сладкая и изобильная, вода, которой искалъ пить Давидъ, которую Христосъ обѣщалъ самарянкѣ? Дай ей течь и она напоитъ вселенную, и покроетъ море ересей, и претворитъ ихъ въ чудную сладость, и жаждущіе пойдутъ къ ней. Іоаннъ приметъ пророческія гусли, Давидовъ псалтирь, и воспоетъ пѣсни новыя Господу Богу!»
Старецъ, проснувшись, тотчасъ призвалъ Іоанна и сказалъ ему: «отверзи уста свои, чадо послушанія Христова, и что Духъ Святый написалъ тебѣ въ сердцѣ, повѣдай вселенной. Взойди на Синай боговѣдѣнія и познанія божественныхъ тайнъ и восхвали въ громкихъ пѣсняхъ славу Божію. Великое о тебѣ сказала мнѣ Пресвятая Богоматерь. Мнѣ же прости, — прибавилъ смиренный старецъ, — что, по грубости моей и невѣдѣнію, я до сихъ поръ препятствовалъ тебѣ».
Съ этихъ поръ Іоаннъ сталъ усердно заниматься сочиненіемъ духовныхъ книгъ и церковныхъ пѣсней. Онъ составилъ церковный октоихъ, или осмогласникъ, написалъ житія многихъ святыхъ, опровергалъ ложныя ученія, изъяснялъ догматы вѣры и сложилъ почти всѣ праздничные тропари. Ему мы обязаны пасхальными пѣснями, въ которыхъ дышитъ такое пламенное вдохновеніе.
Онъ первый изъ всѣхъ христіанскихъ учителей изложилъ догматы вѣры научнымъ порядкомъ въ книгахъ о православной вѣрѣ.
Новыя гоненія противъ почитателей святыхъ иконъ вызвали его въ Константинополь, гдѣ онъ смѣло обличалъ заблужденія иконоборцевъ. Онъ скончался въ преклонныхъ лѣтахъ, въ санѣ пресвитера, въ лаврѣ святаго Саввы, въ 776-мъ году.
Страницы: 1 2
