Матфей (Романюк), иг. Во всем должен быть промысл Божий
– Отец Матфей, благословите. Любой рассказ о скитской жизни на Соловках начинается с объяснения, чем скит отличается от монастыря. И любому, кто направляется в паломничество на Секирную гору, становится ясно: скит – это особая форма монашеской жизни, это – уединение. Однако, миновав 12 километров, группа паломников высаживается у подножия горы, и направляется к Свято-Вознесенскому скиту, чтоб нарушить то самое монашеское уединение… Ваш скит – самый посещаемый на Соловках. Как вы преодолеваете эту проблему – необходимость «принимать» множество посетителей?
– Ко всему можно привыкнуть. Паломники – это неизбежность в нашем случае. И слава Богу, что люди хотят прийти помолиться… На самом деле, раньше было тяжелее, – когда скит обустраивался, очень сильно напрягала стройка. Сейчас хотя народа, может, и больше количественно, но эти люди ведут себя более цивилизованно, чем те, кто был здесь во время реконструкции зданий. У нас сейчас меньше случаев и попыток проникновения на территорию скита, – в те части помещений, куда мы посторонних не пускаем. Именно эти попытки, а не то, что люди приходили в наш храм для молитвы, очень смущали братию. Раньше было больше любопытства у приезжающих, как мы живем, как устроен наш быт, наше хозяйство, а нынче и экскурсанты и экскурсоводы стали понятливее.
Наши богослужения происходят ночью, и в то время, когда нас посещают паломники, мы все расходимся на свои послушания – или по корпусу или на огороде. То есть ни наших братьев, ни выполняемые ими послушания посторонние не видят. Поэтому раз поток народа не остановить нашими силами, – зачем смущаться этим…
– Сейчас как раз настает такая пора, когда вы останетесь в совершенном покое от людского внимания…
– Да. Понятно, что зимой нам лучше. Можно спокойно прогуляться вокруг скита. У нас есть такой маршрут, которым многие братия ходят: спускаются из храма и идут сначала к одному кресту, затем – к могилам, потом ко второму кресту, установленному возле места, где обычно останавливаются экскурсионные автобусы, потом – к кресту у озера и к кресту у лестницы. Маршрут небольшой, нетрудный – по нему можно пройти с молитвой, в созерцании, приложиться к каждому кресту… Этим путем хорошо ходить между вечерним правилом и утреней – с 9 до 11 вечера. Так братия скита и ходит, пока не стало много снега… Именно сейчас самое благодатное время для таких молитвенных прогулок. И весной будет такой же отрезок времени, когда вокруг скита можно ходить, не таясь, не боясь, что сейчас откуда-нибудь выскочит группа туристов и станет все фотографировать, смущая братию.
– Давайте все же вспомним реалии летнего паломнического сезона, и объясним людям, которые бывают недовольны тем, что они не могут принять участие в богослужениях в вашем скиту, почему это так?
– Все вещи должны иметь свое предназначение. Скит создан для монашеского уединения. Зачем же в скиту участие паломников в службах… Для мирян есть приходы. Если не хватает прихода, можно приехать в паломничество в монастырь. А если человек хочет в скит, – пусть становится монахом. Ты поступишь в монастырь, поживешь там, поймешь монашескую жизнь в общежительном монастыре… И тебя, может быть, благословят пойти в скит. Только такой путь возможен, я думаю.
Говорят: у вас женский пол вообще не пускают на службы, – как же это несправедливо. Пожалуйста, сестры, поезжайте в Дивеево, там немало скитов. Много сестер, и всем хватит места, и никого не будете смущать. Мужчины там – только священники. Приезжай, ходи в любой скит и молись. Там прекрасно, там преподобный Серафим Саровский пребывает…
Но я неоднократно слышал жалобы: «Вот я – инокиня, хочу здесь у вас помолиться, почему нельзя?» Я отвечаю вопросом: «Почему именно здесь? В России много женских скитов. Почему нужно пытаться проникнуть в мужской скит?»
Все должно быть на своем месте. Бывали, конечно, у нас исключения из правил. Но это тогда, когда священноначалие благословляло прийти к нам группу со священником. Это особые случаи: для людей очень важно причаститься на Соловках, но у них всего лишь два дня, и катер – завтра утром. Тогда мы разрешали присутствовать на нашей ночной службе. Но это – редкие исключения. Мы служили вместе с приезжими батюшками, и паломники исповедовались и причащались в нашем храме у своего приходского священника. Только так можно принять группу мирян и при этом ничем не нарушить порядок в нашем скиту.
Задают мне иногда и такой вопрос: а к вам сюда прихожане приходят? Какие могут быть прихожане?! У нас здесь скит. Даже не монастырь, а скит. Это принципиально.
– В скиту два храма: нижний посвящен ангельским силам – престол освящен в память чуда архистратига Михаила в Хонех; верхний храм – летний – посвящен Вознесению Господню. Однако прийти помолиться паломники могут только в нижний храм… Почему?
– В верхний храм мы вообще не пускаем паломников. Во-первых, даже из соображений безопасности: туда ведет очень крутая и опасная лестница. Когда строили храм, знали, что скит не приспособлен для массового посещения. Поэтому такая лестница – это абсолютно нормально. И все входы, выходы, лестницы так сделаны, что по ним будет ходить немного людей. Переделывать их под современный поток посетителей не имеет смысла. По воспоминаниям, в монастыре до революции было очень много паломников, но сюда ездили только с благословения наместника. И с сопровождением братии монастыря. Паломникам давали упряжку или бричку, и они отправлялись в особое паломничество, – оно не было возможным для любого желающего.
Чтобы спокойно, не торопясь, наши братия могли молиться в любое время суток, пришлось «разделить»: один храм нам, а другой – паломникам. Где-то, конечно, наши пути пересекаются, но нас это не смущает. Не так много возможностей им пересекаться… Но если везде будут люди, тогда нам останется только в кельях сидеть. Потеряется смысл скита.
– Знаете, строгий молитвенный настрой чувствуется здесь везде, хотя это не видно глазу и неосязаемо…
– Истинно говорят: дух творит себе форму. Это было сказано во II веке, но актуально и сейчас, у нас. Есть такое чувство. Если люди живут в скиту, они создают особый настрой, вокруг них мир приобретает особые формы.
Иеромонах Серафим Роуз так сказал об этом явлении – «есть свой аромат духовный». Ты это чувствуешь сердечным обонянием. Зашел и почувствовал. Это в любом скиту в любом монастыре – особенный настрой, который может почувствовать человек, внимательный к своему духовному состоянию. Он может ощущать, как его душа восприняла сообщество людей, которое здесь молится. Так же не только в монастыре, но и в приходском храме… Насколько сильно развиты способности чувствования у человека, так глубоко человек и поймет место, где оказался
Страницы: 1 2
Комментариев нет:
Отправить комментарий