Продолжение. Начало Здесь
Придет ли у нас кому-то в голову кормить 11-месяного малыша свиным
паштетом? Ну разве что в самых крайних обстоятельствах. Другая культура,
другие традиции. Насчет закаливания я, кстати, согласна с норвежцами.
Итак, рассказ Инги:
В начале июля муж убедил меня всей семьёй переехать в дом его родителей, удалённый от города, объясняя это тем, что мне необходимы помощь и возможность отдыха от каждодневных забот. Позже мне стало ясно, что основной целью являлось желание контролировать то, как я кормлю и забочусь о ребенке, с тем, чтобы под руководством свекрови как можно скорее склонить меня к принятию норвежской «системы».
Практически сразу после переезда начались разногласия в этом вопросе. Супруг настаивал на прогулках с ребенком в дождливую и очень ветреную, на грани с штормом, погоду. Аргументом служило то, что местные дети должны гулять в любую погоду (мороз, снег с дождём, сильный ветер), главное, чтобы у ребенка была «соответствующая одежда для дождя». Ведь такого же принципа придерживаются и в детских садах. То, что по этой причине дети часто заболевают и вынуждены пропускать посещение детского сада, никого не волнует. В Норвегии принято закалять детей.
Все мои просьбы освободить или защитить комнату, где играл ребенок, от острых и просто опасных для его здоровья и жизни предметов, как то гранитная основание камина с острыми краями, на которое то и дело норовился забраться наш сын, который ползал, только-только учился ходить и поэтому часто падал, были встречены с недоумением. Ответом послужило объяснение, что испытывая боль, дети должны «учиться». В Норвегии не принято что-то запрещать детям (кроме конфет в будние дни). Это расценивается как ограничение их свободы. Понадобилось полчаса, чтобы убедить мужа прислушаться ко мне.
Мне особо запомнились два случая. Находясь у нас в гостях, сестра мужа, медик, пыталась запретить мне промыть рану на голове у нашего сына, который, будучи под её присмотром и моего мужа, получил её, ударившись об острую деталь мебели. Моё желание промыть и продезинфицировать рану было встречено с недовольством, как будто я усомнилась в её профессиональной компетентности. Как мать я не имела право на собственное мнение.
Когда на следующий день после того, как заболел наш сын, к нам в гости приехали родители мужа, я попросила их не тревожить сон ребенка, которому стало немного лучше после высокой температуры. Они громко разговаривали и шумели и разбудили сына. Свекр объяснил мне, что дети должны приучаться спать при любом шуме с тем, чтобы не мешать родителям вести привычный образ жизни (позже таким же мнением поделился и сотрудник мужа, гордившийся тем, что его ребенок мог спать при включенном телевизоре.)
Мой муж горячо поддерживал такую точку зрения. Несмотря на мои просьбы, свекр и свекровь очень шумно и активно играли с больным ребенком, которому был показан покой и отдых (так рекомендовала врач в коммерческой клинике, куда мы обратились), и который перевозбудился настолько, что у него снова поднялась повышенная температура, он отказывался от еды, плакал и не мог заснуть. Мои тревоги за состояние сына только насмешили свекра, он говорил: «Ничего, поест и поспит потом». Когда я поделилась с ним, что уже несколько дней после нашего приезда в Норвегию ребенок страдает расстройством кишечника и причиной может быть кишечная инфекция, свекр ответил, что незачем волноваться, ведь ребенок выглядит нормально. На моё замечание, что у нас в России принято обращаться с этим тревожным фактором к врачу, он довольно жестко сказал, что теперь я больше не в России, я в Норвегии. Кстати, на ту же жалобу в детской поликлинике медсестра ответила уже привычной для меня фразой: «У детей это бывает, само пройдёт».
В Норвегии принято поить детей, в том числе и в возрасте до 1 года, холодным молоком или соком прямо из холодильника, как будто про риск ангины при этом здесь даже не слышали.
После того, как стало заканчиваться закупленное в России детское питание, к которому привык ребенок (детское питание в местных супермаркетах, соответствующее возрасту ребенка, в отличие от сделанного в России, почти не содержало мяса и ребенку не нравилось, да и выбор его был невелик, хотя перед переездом муж убеждал меня, что ассортимент очень обширен) свекровь и муж стали снова стали приучать его к рациону норвежского детского сада — бутерброды с паштетом из свиной печени, консервами из макрели в томатном соусе и сладким «сыром», спредом, по вкусу и составу показавшимся мне варёной сгущёнкой. В последнем содержалось 8% сахара, что совсем нежелательно для младенческого организма.
Повторяя слова медсестры, муж настаивал, что ребенку нужен «жир». Мои попытки обратить внимания мужа на статьи педиатров, пользующихся международным признанием и уважением, где говорилось, что детям, а тем более грудного возраста, жир не нужен и даже вреден, были встречены отрицательно. Муж и свекровь перекармливали ребенка сливочным маслом, переработать которое его ещё неразвитая для его возраста печень не могла.
Я стала замечать у ребенка признаки гастрита — желтое нёбо и налёт на языке, потеря аппетита, плохой сон.
Был случай, когда с целью не дать мне вмешаться в процесс кормления ребенка, свекровь повышала голос и пыталась принудить меня покинуть кухню, где мой муж кормил ребенка хлебом с «сыром», подозрительно напоминающим варёную сгущёнку.
Однажды, заметив, что муж дал ребенку красное яблоко, я предупредила его о риске аллергии и предложила давать сыну только зеленые яблоки, сок из которых он привык пить. Муж не прислушался к моим словам. На другой день тело сына покрылось красной сыпью. Несмотря на мои возражения в доме родителей мужа продолжали давать ребенку красные яблоки, а сыпи становилось всё больше. Пришлось обратиться к врачу, который подтвердил причины аллергии. Мне было обидно, что меня не только не считают компетентной в вопросах кормления сына, но и вообще не принимали во внимание.
Моё несогласие с такими методами питания игнорировалось. Или я слышала от мужа заученную им фразу: «Моя мама 20 лет проработала в детском саду, она — профессионал. Дети в Норвегии растут на этом питании». Замечу, что никакого педагогического образования для работы с детьми дошкольного возраста у свекрови нет. По словам мужа — только курсы. Такова половина воспитателей в детских садах в Норвегии.
Когда по приезду в Россию я поделилась навязываемым ребенку рационом с его детским врачом, он был поражён, т.к. слышал об этом впервые.
Спустя несколько дней после переезда к его родителям сильно обострилось наше с мужем несогласие по поводу кормления и заботы о ребенке.
Однажды муж пришёл с работы сильно задумчивым и напряженным. Заметив это, я поинтересовалась, что произошло. После того, как, казалось бы, он прислушался к моим доводам и признал их разумность, он вдруг признался, что его последующее поведение было ложью и игрой, т.к. менять свою точку зрения он был не намерен, а переубедить меня он не мог.
Для меня это было шоком. Мы сильно поссорились.
На основании того, что я не разделяю норвежской «системы», муж обвинял меня чуть ли не в ненависти к их стране. Хотя от меня ни разу не прозвучала какая-либо критика в адрес Норвегии и её образа жизни! Он говорил, что я должна быть счастлива, что я приехала в самую благополучную страну на свете, в то время как Россия — страна неблагополучная и даже опасная для жизни нашего сына.
Страницы: 1 2
Анна Кисличенко
Как ей удалось уехать
Продолжаю рассказ Инги о том, насколько отличаются наши представления от норвежских.
Придет ли у нас кому-то в голову кормить 11-месяного малыша свиным
паштетом? Ну разве что в самых крайних обстоятельствах. Другая культура,
другие традиции. Насчет закаливания я, кстати, согласна с норвежцами.
Итак, рассказ Инги:В начале июля муж убедил меня всей семьёй переехать в дом его родителей, удалённый от города, объясняя это тем, что мне необходимы помощь и возможность отдыха от каждодневных забот. Позже мне стало ясно, что основной целью являлось желание контролировать то, как я кормлю и забочусь о ребенке, с тем, чтобы под руководством свекрови как можно скорее склонить меня к принятию норвежской «системы».
Практически сразу после переезда начались разногласия в этом вопросе. Супруг настаивал на прогулках с ребенком в дождливую и очень ветреную, на грани с штормом, погоду. Аргументом служило то, что местные дети должны гулять в любую погоду (мороз, снег с дождём, сильный ветер), главное, чтобы у ребенка была «соответствующая одежда для дождя». Ведь такого же принципа придерживаются и в детских садах. То, что по этой причине дети часто заболевают и вынуждены пропускать посещение детского сада, никого не волнует. В Норвегии принято закалять детей.
Все мои просьбы освободить или защитить комнату, где играл ребенок, от острых и просто опасных для его здоровья и жизни предметов, как то гранитная основание камина с острыми краями, на которое то и дело норовился забраться наш сын, который ползал, только-только учился ходить и поэтому часто падал, были встречены с недоумением. Ответом послужило объяснение, что испытывая боль, дети должны «учиться». В Норвегии не принято что-то запрещать детям (кроме конфет в будние дни). Это расценивается как ограничение их свободы. Понадобилось полчаса, чтобы убедить мужа прислушаться ко мне.
Мне особо запомнились два случая. Находясь у нас в гостях, сестра мужа, медик, пыталась запретить мне промыть рану на голове у нашего сына, который, будучи под её присмотром и моего мужа, получил её, ударившись об острую деталь мебели. Моё желание промыть и продезинфицировать рану было встречено с недовольством, как будто я усомнилась в её профессиональной компетентности. Как мать я не имела право на собственное мнение.
Когда на следующий день после того, как заболел наш сын, к нам в гости приехали родители мужа, я попросила их не тревожить сон ребенка, которому стало немного лучше после высокой температуры. Они громко разговаривали и шумели и разбудили сына. Свекр объяснил мне, что дети должны приучаться спать при любом шуме с тем, чтобы не мешать родителям вести привычный образ жизни (позже таким же мнением поделился и сотрудник мужа, гордившийся тем, что его ребенок мог спать при включенном телевизоре.)
Мой муж горячо поддерживал такую точку зрения. Несмотря на мои просьбы, свекр и свекровь очень шумно и активно играли с больным ребенком, которому был показан покой и отдых (так рекомендовала врач в коммерческой клинике, куда мы обратились), и который перевозбудился настолько, что у него снова поднялась повышенная температура, он отказывался от еды, плакал и не мог заснуть. Мои тревоги за состояние сына только насмешили свекра, он говорил: «Ничего, поест и поспит потом». Когда я поделилась с ним, что уже несколько дней после нашего приезда в Норвегию ребенок страдает расстройством кишечника и причиной может быть кишечная инфекция, свекр ответил, что незачем волноваться, ведь ребенок выглядит нормально. На моё замечание, что у нас в России принято обращаться с этим тревожным фактором к врачу, он довольно жестко сказал, что теперь я больше не в России, я в Норвегии. Кстати, на ту же жалобу в детской поликлинике медсестра ответила уже привычной для меня фразой: «У детей это бывает, само пройдёт».
В Норвегии принято поить детей, в том числе и в возрасте до 1 года, холодным молоком или соком прямо из холодильника, как будто про риск ангины при этом здесь даже не слышали.
После того, как стало заканчиваться закупленное в России детское питание, к которому привык ребенок (детское питание в местных супермаркетах, соответствующее возрасту ребенка, в отличие от сделанного в России, почти не содержало мяса и ребенку не нравилось, да и выбор его был невелик, хотя перед переездом муж убеждал меня, что ассортимент очень обширен) свекровь и муж стали снова стали приучать его к рациону норвежского детского сада — бутерброды с паштетом из свиной печени, консервами из макрели в томатном соусе и сладким «сыром», спредом, по вкусу и составу показавшимся мне варёной сгущёнкой. В последнем содержалось 8% сахара, что совсем нежелательно для младенческого организма.
Повторяя слова медсестры, муж настаивал, что ребенку нужен «жир». Мои попытки обратить внимания мужа на статьи педиатров, пользующихся международным признанием и уважением, где говорилось, что детям, а тем более грудного возраста, жир не нужен и даже вреден, были встречены отрицательно. Муж и свекровь перекармливали ребенка сливочным маслом, переработать которое его ещё неразвитая для его возраста печень не могла.
Я стала замечать у ребенка признаки гастрита — желтое нёбо и налёт на языке, потеря аппетита, плохой сон.
Был случай, когда с целью не дать мне вмешаться в процесс кормления ребенка, свекровь повышала голос и пыталась принудить меня покинуть кухню, где мой муж кормил ребенка хлебом с «сыром», подозрительно напоминающим варёную сгущёнку.
Однажды, заметив, что муж дал ребенку красное яблоко, я предупредила его о риске аллергии и предложила давать сыну только зеленые яблоки, сок из которых он привык пить. Муж не прислушался к моим словам. На другой день тело сына покрылось красной сыпью. Несмотря на мои возражения в доме родителей мужа продолжали давать ребенку красные яблоки, а сыпи становилось всё больше. Пришлось обратиться к врачу, который подтвердил причины аллергии. Мне было обидно, что меня не только не считают компетентной в вопросах кормления сына, но и вообще не принимали во внимание.
Моё несогласие с такими методами питания игнорировалось. Или я слышала от мужа заученную им фразу: «Моя мама 20 лет проработала в детском саду, она — профессионал. Дети в Норвегии растут на этом питании». Замечу, что никакого педагогического образования для работы с детьми дошкольного возраста у свекрови нет. По словам мужа — только курсы. Такова половина воспитателей в детских садах в Норвегии.
Когда по приезду в Россию я поделилась навязываемым ребенку рационом с его детским врачом, он был поражён, т.к. слышал об этом впервые.
Спустя несколько дней после переезда к его родителям сильно обострилось наше с мужем несогласие по поводу кормления и заботы о ребенке.
Однажды муж пришёл с работы сильно задумчивым и напряженным. Заметив это, я поинтересовалась, что произошло. После того, как, казалось бы, он прислушался к моим доводам и признал их разумность, он вдруг признался, что его последующее поведение было ложью и игрой, т.к. менять свою точку зрения он был не намерен, а переубедить меня он не мог.
Для меня это было шоком. Мы сильно поссорились.
На основании того, что я не разделяю норвежской «системы», муж обвинял меня чуть ли не в ненависти к их стране. Хотя от меня ни разу не прозвучала какая-либо критика в адрес Норвегии и её образа жизни! Он говорил, что я должна быть счастлива, что я приехала в самую благополучную страну на свете, в то время как Россия — страна неблагополучная и даже опасная для жизни нашего сына.
Страницы: 1 2
Комментариев нет:
Отправить комментарий