Слово о духовном делании, или монах

Эвагрий Понтийский (Εὐάγριος, ὁ Ποντικός), 346—399
богослов, византийский философ, монах

Пролог. Послание к Анатолию
Ты, возлюбленнейший брат Анатолий, недавно писал со Святой Горы мне, находящемуся в Ските, и просил, чтобы я разъяснил тебе символический смысл облачения египетских монахов, полагая, что не случайно и не без основания оно столь сильно отличается от одеяния остальных людей. И мы охотно сообщили тебе [все] относительно этого, [передав] то, что узнали от святых отцов.

Куколь есть символ благодати Спасителя и Бога нашего, лелеющей их младенчество во Христе и защищающей владычественное начало [души] монахов [от бесов], всегда старающихся нанести удары и раны [им]. Носящие куколь на голове поют со всей доступной им силой: Аще не Господь созиждет дом и сохранит град, всуе трудишася зиждущии и всуе бде стрегий (Пс.126:1). Таковые гласы [псалмопения] внушают смирение и искореняют гордыню, то есть древнее зло, низвергшее на землю Денницу, восходящую заутра (Ис.14:12).
Обнаженность рук являет нелицемерность жития. Ибо тщеславие — ужасно; оно скрывает и покрывает тенью добродетели, всегда преследуя славу человеческую и изгоняя веру. Как вы можете веровать, — говорит [Евангелист], — когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищете? (Ин.5:44). Ведь Благо должно быть избрано ради него самого, а не ради чего-либо иного, ибо если не допустить этого, то тогда побуждающее нас к деланию добра предстанет более ценным, чем [добро] совершившееся, — утверждение столь же нелепейшее, как и высказывание (или мысль] о том, что может быть нечто лучше Бога.
Опять же аналав, крестообразно переплетающий их плечи, есть символ веры во Христа, поддерживающей кротких, сдерживающей всегда то, что мешает им, и позволяющей им действовать беспрепятственно.
Пояс, сжимающий их чресла, отражает всякую нечистоту, о чем и возвещается [Апостолом]: хорошо человеку не касаться женщины (1Кор.7:1).
Они имеют и милоть, поскольку всегда носят в теле мертвость Господа Иисуса (2Кор.4:10), заставляя умолкнуть все неразумные страсти тела и пресекая сопричастном к добру [все] пороки души. И, возлюбив нищету, они избегают корыстолюбия как матери идолослужения.
Жезл древо живота есть всем держащымся ея, и воскланяющымся на ню, яко на Господа, тверда (Притч.3:18).
Символом этих вещей, в сжатом изложении [нашем], и является [монашеское] облачение. Им соответствуют и речения, повторяемые постоянно [святыми] отцами: «Чада! Веру укрепляет страх Божий, а его — воздержание. Воздержание делают непоколебимым терпение и надежда, от которых рождается бесстрастие; отпрыском же бесстрастия является любовь, а она есть дверь в естественное ведение, наследниками которого являются богословие и конечное блаженство».
Итак, на настоящее время достаточно сказано о священном облачении и научении старцев. Сейчас приступим к повествованию о жизни, посвященной духовному деланию, и о жизни, посвященной ведению, [излагая] не все, что мы видели и слышали [от старцев], но то, что согласно их учению можно говорить другим. Поэтому то, что относится к [духовному] деланию, мы сжато изложили [в сочинении], разделенном на сто глав, а то, что относится к ведению, — [в двух других, состоящих из] пятидесяти и шестиста глав. При этом мы кое-что утаили, а кое о чем высказались прикровенно, дабы не давать святыни псам и не бросать жемчуга перед свиньями (Мф.7:6). Но это будет ясно тем, кто следует по стопам старцев.
Слово о духовном делании
1. Христианство есть учение Спасителя нашего Иисуса Христа, состоящее из деятельного, естественного и богословского [любомудрия].
2. Царство Небесное есть бесстрастие души, совокупное с истинным ведением сущих.
3. Царство Божие есть ведение Святой Троицы, сосуществующее и распространяющееся вместе с [внутренним] устроением ума, а также выходящее за пределы нетления его.
4. Если кто-нибудь что-то любит, то этого он, разумеется, добивается и борется, чтобы получить его. Всякое же наслаждение начинается с желания, а желание порождается чувством, ибо лишенное чувства свободно и от страсти.
5. Против отшельников бесы борются сами, а против тех, кто добивается добродетели в киновиях и братствах, они вооружают наиболее нерадивых из братии. Но вторая-брань намного легче первой, потому что на земле нельзя найти людей, которые были бы более жестокими, чем бесы, или таких, кто может воспринять сразу [все] их коварство.
6. Есть восемь основных помыслов, которыми объемлются все [другие] помыслы. Первый помысел — чревоугодия, а за ним [следует] помысел блуда; третий — сребролюбия; четвертый — печали; пятый — гнева; шестой — уныния; седьмой — тщеславия, а восьмой — гордыни. От нас не зависит то, чтобы все эти помыслы досаждали или, наоборот, не тревожили нас; однако от нас зависит то, чтобы они задерживались или, наоборот, не задерживались в нас, чтобы они приводили или не приводили в движение страсти.
7. Помысел чревоугодия внушает монаху поскорее отступить от подвижничества: он представляет [иноку его больной] желудок, печень, селезенку или же [описует] водянку, а также [иные] продолжительные болезни, [указывая на] недостаток необходимых [вещей] и на отсутствие врачей. Часто он возбуждает воспоминание о тех братиях, которые подверглись подобным страданиям. Бывает и так, что он побуждает пострадавших подходить к постника и рассказывать о своих несчастиях, которые якобы случились вследствие [излишнего] подвижничества.
8. Бес блуда принуждает разжигаться похотью к различным [телам] и наиболее сильно нападает на тех, которые живут целомудренной жизнью, дабы они, [подумав, будто] ничего не добились этим, прекратили воздержание. И, оскверняя душу, этот бес склоняет ее на постыдные дела, заставляет ее говорить некие [срамные] слова и как бы слушать в ответ [таковые же], словно все происходит на самом деле и зримым образом.
9. Сребролюбие внушает [мысль] о долгой старости, немощи рук, неспособных уже трудиться, будущем голоде и болезнях, скорбных тяготах бедности и о том, сколь постыдно принимать от других [все] необходимое.
10. Печаль иногда возникает при лишении желанного, а иногда следует за гневом. В первом случае она происходит так: сначала душой завладевают некие помыслы, заставляющие ее вспоминать о доме, родителях и прежней жизни. Когда они видят, что душа не противится им, но следует за ними и расслабляется мысленными наслаждениями, тогда хватают ее и погружают в печаль, [вызванную сознанием того], что прежнего нет и не может быть в настоящей жизни. И несчастная душа, насколько она расслабляется первыми помыслами, настолько же подавляется и смиряется вторыми.
11. Гнев есть наиболее стремительная страсть. Говорится, что он есть кипение или движение яростного начала [души] против обидчика или кажущегося таковым. Он раздражает душу на протяжении дня, но особенно улавливает ум во время молитв, представляя лик опечалившего. Бывает, что когда гнев надолго задерживается и превращается в злобу, то он и ночью причиняет волнения, изнеможение и бледность тела, а также нападения ядовитых гадов. Эти четыре [явления], вытекающие из злобы, сопровождаются, как [легко] можно обнаружить, многочисленными помыслами.
12. Бес уныния, который также называется «полуденным» (Пс.90:6), есть самый тяжелый из всех бесов. Он приступает к монаху около четвертого часа и осаждает его вплоть до восьмого часа. Прежде всего этот бес заставляет монаха замечать, будто солнце движется очень медленно или совсем остается неподвижным, и день делается словно пятидесятичасовым. Затем бес [уныния] понуждает монаха постоянно смотреть в окна и выскакивать из келлии, чтобы взглянуть на солнце и узнать, сколько еще осталось до девяти часов, или для того, чтобы посмотреть, нет ли рядом кого-либо из братии. Еще этот бес внушает монаху ненависть к [избранному] месту, роду жизни и ручному труду, а также [мысль] о том, что иссякла любовь и нет никого, [кто мог бы] утешить его. А если кто-нибудь в такие дни опечаливает монаха, то и это бес [уныния] присовокупляет для умножения ненависти. Далее [сей] бес подводит монаха к желанию других мест, в которых легко найти [все] необходимое [ему] и где можно заниматься ремеслом менее трудным, но более прибыльным. К этому бес прибавляет, что угождение Господу не зависит от места, говоря, что поклоняться Ему можно повсюду (Ин.4:21-24). Присовокупляет к этому воспоминание о родных и прежней жизни; изображает, сколь длительно время жизни [сей], представляя пред очами труды подвижничества. И, как говорится, он пускается на все уловки, чтобы монах покинул келлию и бежал со [своего] поприща. За этим бесом уже не следует сразу другой бес, а поэтому после борения [с ним] душу охватывает неизреченная радость, и она [наслаждается] мирным состоянием.
Страницы: 1 2 3 4

Православный календарь 3 октября (20 сентября по ст.ст)

В этот день:
Русская Православная Церковь отмечает память святых:
Великомученика Евстафия Плакиды , жены его Феопистии и чад их Агапия и Феописта (ок. 118).
Мучеников и исповедников Михаила, кн. Черниговского, и боярина его Феодора, чудотворцев (1245)
Преподобного кн . Олега Брянского (ок. 1285).
Собор Брянских святых.
Св. Евстафия архиеп. Солунского (1194).
Священномученика Феоктиста Смельницкого пресвитера (1937)
Священномученика Александра Тетюева пресвитера (1937).

Храни вас Господь, Матерь Божия и все святые, их же память мы сегодня отмечаем!

Молитвы:
Тропарь мучеников и исповедников Михаила и Феодора глас 4
Жизнь вашу мученически совершивше,/ исповедания венцы украсившеся, к Небесным востекосте,/ Михаиле премудре с доблим Феодором,/ молите Христа Бога/ сохранити oтечество ваше,/ град же и люди,// по велицей Его милости.
Ин тропарь мучеников и исповедников Михаила и Феодора глас 3
Блаженнии апостоли равночестнии,/ прияли есте венец от Христа,/ занеже того достоини Михаиле Богомудре и Феодоре дивне,/ мир мирови испросите,/ и душам нашим велию милость.
Кондак мучеников и исповедников Михаила и Феодора глас 8
Царство земное в ничтоже вменив,/ славу, яко преходящую, оставил еси,/ самозван пришед к подвигом,/ Троицу проповедал еси пред нечестивым мучителем,/ страстотерпче Михаиле с доблим Феодором,/ Царю сил предстояще,/ молите без вреда сохранити Отечество ваше, град же и люди,// да вас непрестанно почитаем.
Ин кондак благоверного князя Михаила Черниговского и болярина  его Феодора глас 2
Вышних ища, нижняя оставил еси,/ колесницу на Небеса кровь свою сотворил еси,/ тем собеседниче первомучеником бысть, Михаиле и Феодоре,/ с ними же Христа Бога моля непрестанно за вся ны.
Тропарь благоверного князя Михаила Черниговского и болярина его Феодора глас 8
Троичнаго Божества осиянием просветився,/ страстотерпче великий княже Михаиле,/ с премудрым болярином ти Феодором,/ самозванна к подвигом устремистася,/ сквозе огнь не идоста,/ кусту же и идолом не поклонистася, но оплеваста/ и нечестиваго царя обличиста,/ Христа же Единаго от Троицы Бога Суща исповедаста./ И того ради кровей своих струями обагристася, славная./ Темже и венца от Него победная прилета,/ и нас свыше назираета,/ молим ва, святая, молите Того,/ яко да вашими молитвами избавит нас от всяких обстоящих ны зол/ и подаст нам вся благая,/ Иже Един Сый прославляемый во святых Своих.
Ин кондак благоверного князя Михаила Черниговского и болярина его Феодора глас 2
Верою укреплыыеся, святии, мучения претерпесте/ и кровьми своими погаснете пламень сопротивных безбожия,/ Христа же исповедаете, с Отцем и Духом,/ Михаиле и Феодоре, Его молите за всех нас.
Ин кондак благоверного князя Михаила Черниговского и болярина его Феодора глас 3
Яко светило в Руси возсиявше, мучения лучами славными отразисте, страстотерпцы славнии, Михаиле и Феодоре, тем вопиясте:/ ничтоже нас отлучит от любве Христовы.
Тропарь великомученика Евстафия и иже с ним глас 4
Мученицы Tвои, Господи,/ во страданиих своих венцы прияша нетленныя от Тебе, Бога нашего:/ имуще бо крепость Tвою,/ мучителей низложиша,/ сокрушиша и демонов немощныя дерзости./ Tех молитвами// спаси души нaша.
Кондак великомученика Евстафия глас 2
Страсти Христовы яве подражав/ и Сего испив усердно чашу,/ общник, Евстафие, и славы снаследник был еси,/ от Самаго всех Бога// приемля с высоты божественное оставление.
Тропарь преподобного и благоверного князя Олега Брянского глас 8
От юности возлюбив Христа всем сердцем, преподобне / славу земную, яко преходящу, оставил еси / и царство земное в ничтоже вменивше, / лику инок радостно причелся еси / и труды многими град Брянск, аки солнце пресветло, озарил еси: / тем, быв Троицы украшение, моли, княже Олеже, Христа Бога, спастися душам нашим.
Ин тропарь мучеников и исповедников Михаила и Феодора глас 3
Блаженнии апостоли равночестнии,/ прияли есте венец от Христа,/ занеже того достоини Михаиле Богомудре и Феодоре дивне,/ мир мирови испросите,/ и душам нашим велию милость.
Pages: 1 2 3

Гефсиманская плащаница Божией Матери и связанные с ней паломнические реликвии

«О дивное чудо! Источник жизни
во гроб полагается и
лествица к небеси гроб бывает:
веселися, Гефсимание,
Богородичен святый доме!»
(Авг. 18, вел. веч. на Госп. возе. стих. 1)

Во многих храмах и монастырях России можно увидеть небольшие деревянные, вырезанные по контуру плоские фигуры, на которых изображена лежащая Божия Матерь с закрытыми глазами и сложенными на груди руками.

Как правило, подобные фигуры расписаны цветными красками только с лицевой стороны, часто украшены бисерными шитыми ризами, на обороте встречаются дарственные надписи и штампы (чернильные печати). Большинство из сохранившихся изображений Божией Матери можно датировать, согласно стилю и подписям па оборотной стороне, второй половиной XIX -началом XX века. Где же подобные контурные фигуры изготавливались, и почему именно в XIX веке они получили столь широкое распространение в России?
Перечислим некоторые надписи, помещенные на обороте этих небольших деревянных плащаниц. На одной из них мы находим чернильную надпись следующего содержания: «Благословение от Гроба Божьей Матери Гефсиманской настоятель обители архимандри (т) Макарий '1889'». На нимбе Божией Матери с оборотной стороны наклеена бумажная печать с изображением Успения Богоматери и греческой надписью «Гробница Божией Матери. Гефсимания», выполненной по кругу. На другой, более крупной фигуре, с оборота — три чернильных клейма овальной формы с надписью «Благословение св. града Иерусалима)). Еще на одной фигуре Богоматери, вставленной в икону «Успение», на обороте — печать в овале:
«Благословение святыя горы Елеонския Женской Общины въ Иерусалиме»¹. Приведенные выше надписи свидетельствуют о происхождении этих плащаниц из святого града Иерусалима.
Все известные изображения Божией Матери на деревянных плащаницах чрезвычайно схожи и явно восходят к одному прототипу. Этот иконографический образец сохранился до наших дней и находится в Иерусалиме в подворье Гефсиманской обители, так называемой Малой Гефсимании, расположенной напротив входа в Храм Гроба Господня. В этом небольшом храме справа у алтаря хранится плащаница Пресвятой Богородицы. Она покоится перед почитаемой иконой Божией Матери Милостивая, убранной несколькими рядами монист и украшений по случаю многочисленных исцелений от нее. Подробное описание самой плащаницы и ее местоположения мы находим у архимандрита Леонида (Кавелина): «Гефсиманское подворье <…> занимает южную сторону площади, бывшей некогда под портиками св. Гроба. Здесь живет игумен Гефсиманского подземного храма и несколько его помощников из послушников. На открытой террасе второго яруса разведен небольшой цветник; рядом с игуменской кельей небольшой параклис (церквица), в коем имеет постоянное помещение икона Успения Божией Матери, ежегодно с торжественностью переносимая отсюда накануне праздника Успения Богоматери в Гефсиманию в честь сего великого праздника. Икона эта представляет вырезанную по контуру фигуру Божией Матери, возлежащей во гробе, и с обеих сторон обложена сребропозлащенным окладом; венец украшен драгоценными камнями; есть довольно привесок. Риза на ней — дар русской Меланни, графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменскои»².
А вот как описывает плащаницу А. А. Дмитриевский, побывавший летом 1898 года на празднестве в честь Успения Божией Матери в Иерусалиме: «Дни успенского поста, ближайшие к празднику Преображения и непосредственно следующие за ним до 12 числа августа, приковывают внимание богомольцев к убогой и маловместительной часовенке Гефсиманского подворья (метоха), находящегося внутри стен Иерусалима, против входных дверей, ведущих в храм Воскресения. Здесь обычно хранится плащаница с изображением Успения Пр. Богородицы, употребляемая сионскою церковью, при отправлении торжественного богослужения к праздник Успения. Плащаница эта представляет изображение Богоматери, на доске в аршин с четвертью или аршина полтора длины, перепоясанное серебряным свивальником, или погребальными пеленами от шеи до ног, обутых в серебряные сандалии. Открытое лицо Богоматери, написанное художественно, окружено нимбом, шитым золотом. Плащаница эта покоится здесь пред иконою Божией Матери Милостивой на особом одре, окруженном подсвечниками, на которых негасимо горят свечи, возжигаемые усердием богомольцев. Близ этой плащаницы служатся в описываемые дни параклисы-молебны и акафисты с утра до глубокой ночи, а в три часа по полудни совершается вечерня»³. А. А. Дмитриевский отмечает, что богато украшенная плащаница Богоматери, употребляемая во время успенских торжеств в Иерусалиме — «плод усердия графини А. А. Орловой-Чесменской»⁴.
Камер-фрейлина двора Его Императорского Величества графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская, дочь графа Алексея Орлова, одного из богатейших людей России, прославилась благотворительными делами и многочисленными вкладами в храмы и монастыри России, а также за ее пределами. Она занималась благоукрашением таких обителей, как Юрьев монастырь в Новгороде, Киево-Печерская Лавра⁵ и Михайловский златоверхий монастырь⁶. На средства графини был исполнен иконостас Никольского храма в Каире⁷ и др.
Одним из вкладов графини А. А. Орловой-Чесменской, по видимому, явилась и деревянная плащаница Божией Матери, украшенная роскошной чеканной серебряной ризой и драгоценными камнями. Можно предположить, что плащаница была вложена в Иерусалимское подворье Гефсиманской обители не позднее 1840-х годов, так как графиня скоропостижно скончалась 5 октября 1848 года. Более точную дату вклада установить пока не удалось. Но именно с середины XIX столетия стали появляться копии Гефсиманской плащаницы в России.
Одной из наиболее ранних сохранившихся копий, воспроизводящей именно эту резную деревянную плащаницу, а также красивое ложе с резным золоченым орнаментом в стиле барокко, на котором она покоится, можно увидеть на иконе 1868 года, хранящейся в настоящее время в коллекции Государственного музея истории религии в Санкт-Петербурге. В нижней части иконы помещена надпись: «Написана Во святомъ Граде Иерусалиме 1868 г.»⁸.
Сохранилось более раннее письменное свидетельство о появлении чтимой копии Гефсиманской плащаницы в России, которое может быть отнесено к концу 1850-х годов. Так, архимандрит Леонид (Кавелин), описывая свое пребывание в Иерусалиме в 1858–1859 годах, и, в частности, праздник Успения Божией Матери в Гефсимании, обращает внимание на хорошую копию плащаницы, которую «желающие могут видеть в девичьем Аносином монастыре, находящемся в Звенигородском уезде; она принесена в дар этой обители одною из русских паломниц, принята с верою и благоговейно чествуется обителью и се посетителями; икона сия богато украшена усердием одного из благотворителей обители»⁹.
Обратимся к дореволюционной описи Борисе-Глебского женского Аносина монастыря¹⁰. В трапезной части соборного храма Живоначальной Троицы в приделе в честь Успения Божией Матери в предалтарном иконостасе: «Рядом с северной дверью икона Успения Богоматери, которая по приказанию Высокопреосвященнейшего митрополита Филарета врезана в доску, на одре, писания греческого, вышина доски два аршина, ширина один аршин десять вершков. Самая икона Богоматери пожертвована монахиней Саратовского Кресто-Воздвиженского монастыря Мариею Любарскою, ею же выменена из Св. Града Иерусалима.
Риза на иконе сребропозлащенная, чеканной работы, 84-й пробы, весу в серебре тридцать четыре фунта сорок восемь золотников, ценою по двадцати копеек за золотник; изображение души Богоматери низано жемчугом мелким и средним, коего весом семь золотников, ценность его примерно двадцать рублей; корона на Божией Матери из страз, вверху на ней крест из пяти бриллиантов, осыпанных розами, в короне три больших аметиста и один средний, внизу короны ряд из шести белых аквамаринов, на голове и оплечьях три звезды из простых каменьев, осыпанных стразами, около шеи украшение из страз, в середине оных аметист. Цена пяти бриллиантов примерно двадцать рублей, цена аметистам примерно девять рублей. Риза устроена иждивением г-на Цурикова»¹¹.
Приведенное выше описание врезанной в иконную доску плащаницы иерусалимской работы, было взято из Описи, составленной игуменией Евгенией (Озеровой), настоятельницей Аносина женского монастыря с 1854 по 1875 года. Именно при этой игумений был сделан столь драгоценный вклад, о чем она и поведала в своих «Памятных записках». Ниже приведем этот рассказ полностью, поскольку он является важным историческим свидетельством русско-иерусалимских связей в середине XIX века, позволяющим показать особое отношение к паломническим реликвиям, привозимым из Святой Земли в Россию.
Тэги: Богородица
Pages: 1 2 3 4 5